Евгений Савостьянов
Фото: Иван Абатуров / Wikipedia
Цензура в России становится жестче: власти вводят новые ограничения на доступ к информации, появляются риски даже за поиск запрещенных материалов в интернете. Государство стремительно сужает пространство публичного обсуждения, будто предчувствуя приближение кризисных событий. Параллельно заметно меняется международный контекст. Дональд Трамп, который еще недавно предлагал Владимиру Путину выйти из войны без серьезных последствий, теперь дистанцируется. Более того, он заявил, что у Кремля остается все меньше дней. Что произойдет дальше? Об этом, а также о реальных ресурсах Кремля, зависимости России от Китая, перспективах завершения войны и возможных сценариях передачи власти Republic поговорил с генералом ФСБ в отставке Евгением Савостьяновым, который в прошлом работал с Владимиром Путиным.
— Госдума одобрила законопроект, по которому начнут штрафовать за поиск запрещенной информации в интернете. Зачем власти в 2025 году вводить такие меры? Разве ей что-то угрожает со стороны информированных граждан?
— Знаете, начать надо с того, что когда я создал совет по защите интеллектуальной собственности, одной из главных проблем, с которой мы столкнулись, была борьба с пиратством. Мы тогда провели огромную работу — шаг за шагом подавляли пиратские каналы, которые распространяли фильмы, музыку, книги, не выплачивая авторам ни копейки. Но я хорошо помню, как тогда, выступая, говорил: «Ребята, надо ясно понимать, что, к сожалению, мы создаем механизм, который в других условиях может быть использован против нормальных людей».
В частности, тот механизм, который мы выстраивали, а он предусматривал, что после нескольких лет борьбы с пиратскими сайтами начнет вставать вопрос о привлечении к ответственности уже тех, кто просто заходит на эти сайты. То есть то, что происходит сейчас — это в каком-то смысле экстраполяция того, что делали мы. Поэтому здесь важно понимать: обсуждать подобные меры в отрыве от контекста нельзя. Тогда мы боролись с пиратством — фактически с воровством. А сейчас борются со свободой.