25 февраля 1986 года. Фердинанд Маркос (в центре) приносит последнюю присягу как президент Филиппин — спустя считанные часы он навсегда покинет страну вместе с супругой Имельдой (справа)
Фото: Wikipedia / Armed Forces of the Philippines
Рубеж ХХ и ХХI веков неспроста называют эпохой постмодерна. Слишком многие вещи и явления меняли свой изначальный смысл на прямо противоположный. Прежние атрибуты демократий всё чаще брали на вооружение автократии, легитимизируя тем самым своё существование. Давно стало привычным, что реальных свобод в конкретной стране сами по себе не означают ни многопартийность, ни наличие парламента, ни даже регулярные выборы главы государства на альтернативной основе.
Колумбом в океанах электоральных махинаций можно смело назвать правившего на Филиппинах в 1965–1986 годах Фердинанда Маркоса. За 20 лет у власти этот лидер трижды избирался на президентский пост и успешно провёл аж девять конституционных референдумов, итоги каждого из которых неизменно расширяли его законные полномочия. Сергей Гуриев и Даниел Трейсман в своей книге «Диктаторы обмана» (Spin dictators) охарактеризовали филиппинца как самого азартного автократа своих лет.
В отличие от большинства коллег по цеху Маркос не боялся отправлять сограждан к избирательным урнам, потому как умел обеспечить нужный для себя исход любого голосования. Однако неуёмный азарт губит даже самых ловких игроков. В 1986 году потерявший хватку президент проиграл выборы, притом даже не политику-профессионалу, а во многом случайно попавшей в бюллетени домохозяйке, которую сам Маркос разве что открытым текстом не называл наивной глупышкой.
В мировой истории филиппинские перемены 38-летней давности остались одним из первых примеров ненасильственного свержения диктатора. Чем эти события были на самом деле: заговором всемогущественного ЦРУ, стихийным народным бунтом или интригами разочаровавшихся в старом проворовавшемся лидере собственных элит, где пылких демократов в себе неожиданно открыли армейские генералы и иерархи церкви?
Оппозиционер. Аэропорт. Бесстыдство
21 августа 1983 года. Филиппинская столица Манила, международный аэропорт. В 13:04 на посадку зашёл Airbus A320–214 компании China Airlines, выполнявший рейс 811 из тайваньского Таоюаня. На борту авиалайнера сидели полторы сотни человек, но значимое событием для страны этот вояж представлял из-за одного человека — 50-летнего Бениньо Ниноя Акино II.
Лидер филиппинской оппозиции возвращался на родину после вынужденной трёхлетней эмиграции.
Детство и юность Акино совершенно не предвещали, что этот человек вырастет в борца против системы. Типичный, как бы сказали в англоязычном мире, silver spoon: происходил из богатой семьи крупного землевладельца, заседавшего в Сенате, получил элитное и недоступное подавляющему большинству сограждан университетское образование. Уже в 23 года Акино избрали мэром родного города Консепсьон. Потом настал черёд должностей вице-губернатора и губернатора в провинции Тарлак, затем по сути наследственного места в филиппинском Сенате. Однако в конце 1960-х годов Ниной перешёл в решительную оппозицию к новому главе Филиппин Фердинанду Маркосу.
Центр Манилы, 1980-е годы
Фото: Wikipedia / Szilas
Сенатор критиковал президента как за коррупцию и авторитарность, так и за популистские реформы, задабривавшие бедноту из сёл, но не обеспечивавшие стране подлинного развития. В 1972 году Маркос объявил военное положение, и Акино ожидаемо стал первой жертвой новых порядков — полиция во внесудебном порядке бросила его в тюрьму. Там враг президента провёл несколько лет, упрямо отказываясь сменить свои взгляды. В 1978 суд задним числом оформил оппозиционеру очевидно сфабрикованный приговор. Без каких-либо доказательств Акино признали виновным в организации убийств и других тяжких преступлениях, приговорив к казни.
Впрочем, Маркос, разыгрывая милосердие перед зарубежными партнёрами, высшую меру для пойманного оппонента отменил, а в 1980 году даже выпустил того в США для операции на сердце. Полагалось, что благодарный Акино проведёт там остаток жизни. Но в августе 1983 тот нарушил правила игры, хоть за три месяца до возвращения его от этого шага отговаривала лично первая леди Филиппин Имельда Маркос.
Ниной не сомневался, что в родной стране его ждёт тюрьма, но не видел в этом уважительной причины для капитуляции:
«Я возвращаюсь по доброй воле, чтобы встать в ряды тех, кто борется за восстановление наших прав и свобод посредством ненасилия. Я не ищу конфронтации. Я лишь молюсь о подлинном национальном примирении. […] Согласно Ганди, добровольная жертва неповинного — самый сильный ответ надменной тирании, когда-либо придуманный Богом или человеком».
Последние слова вышли невольным пророчеством. Акино едва ступил на родную землю, как его прямо у трапа изрешетили из винтовок М16 полицейские спецназовцы. Режим Маркоса немедленно объявил ответственными за убийство подпольщиков-маоистов, но едва ли этим словам поверили даже самые лояльные из граждан. «Красные» к тому времени служили универсальным жупелом, на счёт которых правительство не списывало разве что тайфуны с неурожаями.
«Справедливость для Ниноя! Справедливость для всех жертв репрессий и террора военных!». Транспарант с портретами жертв диктатуры Маркоса, 2022 год
Фото: Wikipedia / Mar Reyes
Современники описывали воцарившееся на Филиппинах общее чувство как жгучий стыд. Казалось, уже ко всякому привыкли в стране, но открытое убийство Маркосом Ниноя и на этом фоне выглядело невероятным в своём цинизме. Тем не менее несменяемый президент и его приспешники считали себя слишком богатыми и сильными, чтобы переживать за собственную власть.
