«Я сколько жить буду — столько буду помнить об этом». Рассказ российского офицера Константина Ефремова, видевшего войну в Украине и пытки пленных

Еще один военнослужащий российской армии покинул страну — это лейтенант Константин Ефремов, он служил в должности командира взвода разминирования в 42-й мотострелковой дивизии, которая дислоцируется в Чечне. Ефремов провел в Украине три месяца, потом с трудом уволился и улетел в Мексику, откуда хочет перебраться в США. В интервью Фариде Курбангалеевой офицер рассказал о жестоких избиениях и пытках украинских пленных — как военных, так и гражданских лиц. По его словам, в мужчин стреляли из пистолета и угрожали им изнасилованием шваброй. В настоящий момент Ефремов — офицер наиболее высокого ранга, который согласился рассказать об этом открыто.

В тексте содержатся описания пыток.

«Я в числе первых, если не самый первый, кто в момент начала войны отказался воевать»

— Как вы попали в Украину?

— Перед убытием на «учения» в Крым — нам же так говорили — меня назначили на должность командира стрелкового взвода. Мы переместились в населенный пункт Джанкой, там рядом есть деревенька Виноградное. Нам сказали, что наша задача — охрана штаба дивизии. И наши командиры говорили, что это все в рамках маневров. Утром 24 февраля мы все услышали раскаты артиллерии, и я увидел, как на технику начали наносить знаки Z. Я понял, что на самом деле началась война.

Я подошел к своему командиру батальона майору Дутову и говорю: «Я хочу уволиться, не хочу в этом участвовать». На сегодняшний день мой стаж [военной службы] — 9 лет 11 месяцев, и я не участвовал ни в аннексии Крыма, ни в боевых действиях на Донбассе, я вообще не был на территории Украины, не был и в Сирии. По моим личным убеждениям, это было как… Знаете, такое слово есть сленговое — зашквариться. И когда начались слухи, что будет война, я принял для себя решение, что уволюсь, если это начнется.

Командир отвел меня к начальнику штаба дивизии полковнику Саенко. Тот сказал мне, что я предатель, трус и негодяй. Он брал в руки пистолет и говорил: «Я тебе сейчас ноги прострелю».

Я выслушал это все, вышел, отдал свое оружие своему непосредственному командиру, сел в такси и уехал. Я хотел добраться до Грозного, приехать в часть, написать рапорт и пройти процедуру увольнения.

По дороге мне позвонили мои друзья-сослуживцы. Сказали, что полковник Саенко построил их всех, человек 200, и сказал то же самое, что и мне. Получается, я создал прецедент, и ему надо было как-то это пресечь, чтобы не пошла волна тех, кто колеблется, сомневается. Он выслал за мной в погоню военную полицию, передал мои данные сотрудникам внутренних дел. Уже тогда на Крымском мосту и по самому Крыму стояли патрули, которые останавливали военнослужащих, проверяли их документы и удостоверялись, что они едут по служебной необходимости. То есть никому не давали покидать Крым.