Акция россиян против российской агрессии и в поддержку Украины в Вильнюсе
IMAGO/Darius Mataitis/Global Look Press
Мы знакомимся случайно, на соцопросе. Она с порога говорит, что недавно приехала из Казахстана, и даже не надеется выучить литовский в свои 60+
— Наверное, непривычно после казахского?
— А я и казахского не знаю, только русский…
«Ватница», — решаю я, а вслух дипломатично рассуждаю про пользу от изучения языков. «Профилактика Альцгеймера», — соглашается она.
С мигрантами опрос идет в два раза дольше, потому что приходится переводить каждую фразу. Коллеги стараются не связываться с теми, кто не говорит по-литовски, ведь можно просто закрыть анкету с кодом «языковой барьер». А я хочу помочь заговорить, хотя когда мигранты начинают говорить, меня триггерит. Никак не могу забыть несколько таких интервью — украинку, белоруску, русского и ту женщину, в которой я ошиблась.
***
Продуктовую карточку на 20 евро, подарок каждому участнику соцопроса от европейских спонсоров, для украинки я достаю сразу. Лучше мотивировать респондентов деликатнее, искать разные аргументы, но мне так хочется быстрее приободрить ее! А во время интервью оказывается, что она программистка. Согласилась участвовать, чтобы помочь заработать мне — увидела желто-голубую ленточку на сумке.
Доходим до вопроса «какие курсы вы посещали за последние 12 месяцев?», и она начинает смеяться. Стрельба, тактическая медицина — таких вариантов в опросе не предусмотрено. Чужим, тупым голосом я спрашиваю, насколько эти курсы полезны для ее работы: очень полезны, достаточно полезны, немного полезны, не полезны? А она все смеется и уже не может остановиться в истерике…
***
Если респондент родился не в Литве, нужно уточнить год миграции. «2020» — и внутренности сжимаются, как в резко стартующем лифте. Я понимаю, что она из Беларуси.
Лифт поднимался так долго, что из окна высотки точно должно быть видно полгорода, но за окном дождь со снегом, и не видно ничего. Ее лицо тоже будто пеленой закрыто. Она отстраненно озвучивает цифры и факты. Муж работает на полную ставку, она пытается сменить профессию. Открыла ИП, заработала за прошлый год всего пару сотен евро. Прошла курсы литовского, но говорить не решается.
На прощание заверяю, что ее литовский прекрасный и все получится, но она, кажется, не верит мне. А спустя 15 минут в соседней «Максиме» вижу красивую девушку с корзиной покупок, и даже не сразу узнаю улыбающееся мне лицо.
***
Почему вы уволились с последней работы? Он нервничает, говорит много и горячо. Но в анкете нет вариантов «война» или «совесть» для тех, кто уволился 24 февраля.
Теперь его дом — одна комната в общежитии, бывшем еврейском гетто. Мне неловко спрашивать, знает ли он, как немецкий офицер Плагге прятал здесь от расстрела несколько сотен евреев на чердаках и в потайных нишах?
У русского в комнате нет ничего потайного. Даже шкафа нет, вся его одежда висит на открытой вешалке — футболки, куртка, плащ, брюки.
Через пару недель я снова встречаю Влада и одну из его футболок на аукционе у Аркадия Бабченко. Футболка, в которой Влад, оказывается, сбил с мента фуражку украинским флагом, уходит с молотка за 500 евро. Деньги собирают на закупку снайперских винтовок для украинских военных.
***
Интервью закончено, но женщина из Казахстана хочет показать мне все комнаты, как на новоселье. Идет ремонт, часть вещей еще в коробках после переезда.
Далеко внизу течет Вилия, такая яркая на солнце, что слепит глаза. Женщина говорит, что каждый вечер садится у панорамного окна, чтобы смотреть на реку. И начинает заново описывать мне свою жизнь. Как отказалась написать «русская» при получении паспорта. Как мама побила за это веником, а она уперлась: «Я — литовка». Как ее исключили из комсомола, закрыли дорогу в вуз. Как отец хотел вернуться в Литву, но так и умер в ссылке. И тогда она забыла все литовские слова, которым он ее учил.
Я зажмуриваюсь, пытаюсь вспомнить нужные слова, но по губам только течет горькая река.
В 2022 году в Литве было зафиксировано рекордное количество иностранцев — более 95 000 граждан Украины, около 50 000 белорусов и 15 000 россиян. Две недели назад Сейм принял в первом чтении закон, запрещающий гражданам России и Беларуси, включая этнических литовцев, претендовать на получение на гражданства и покупать недвижимость. Инициативная группа представила онлайн-петицию и обращение в Сейм с просьбой изменить наиболее резонансные поправки. Сегодня депутаты литовского парламента должны проголосовать за смягченный вариант законопроекта
Если вы живете в Литве или планировали переезд, подписать петицию с призывом смягчить или отменить поправки можно здесь. Отдельные петиции созданы для лиц литовского происхождения и для граждан Беларуси.
UPDATE: рассмотрение законопроекта отложено на 4 апреля.
