Вануатские почитатели карго-культа репетируют традиционный парад на 15 февраля, 2019 год
Фото: Topic.com / Max Pinckers
В рунете хорошо известен термин карго-культа. Его часто используют, чтобы намекнуть на несостоятельность какого-то явления или чьих-то убеждений. Ярлык закрепляет за предметом критики статус бесполезного и бессмысленного подражания. По форме оригинал и карго-копия похожи, по содержанию между ними гигантская пропасть.
Авторы разных взглядов используют карго-культ как пренебрежительное клише в околополитических дискуссиях. Так могут окрестить и либеральные реформы 1990-х, и изменения в сфере образования, и электоральные процедуры, и пропагандистский телеканал, и празднование 9 мая в путинскую эпоху. Какое-то время карго-культом всё подряд называли настолько часто, что Екатерина Шульман даже ввела термин «обратный карго-культ» — как логической ошибки, при которой критика копии переносится и на оригинал.
Популярность термина оттеснила на второй план реальные околорелигиозные практики аборигенов Меланезии — карго-культ в изначальном смысле слова. А причудливая религия с полуторавековой историей продолжает жить на другом конце земного шара. Сначала она помогала островитянам принять и понять открывшийся большой мир. Затем — представить иноземцам в интересном свете самих себя. И, наконец, добиться вожделенного «карго».
Дикий Запад Тихого океана
Меланезией, с греческого «чёрными островами», называют запад Тихого океана — совокупность островов и архипелагов, раскиданных на миллионе квадратных километров. Это Папуа — Новая Гвинея, Фиджи, Соломоновы острова, Новые Гебриды (Вануату), Новая Каледония и множество мелких клочков суши. Их населяют близкие по происхождению народы, чей чёрный цвет кожи и дал название всему макрорегиону.
Предположительно, 50–100 тысяч лет назад предки меланезийцев перебрались сюда из Африки. Они дали начало множеству разных этносов, с порой непохожими друг на друга обычаями и речью. Считается, что примерно треть от известных лингвистике языков мира — как раз меланезийские.
Современные учёные считают крупнейший меланезийский остров Новую Гвинею одним из древнейших очагов земледелия в мире.
Но полноценной цивилизации ни здесь, ни на соседних архипелагах не сложилось. Вплоть до XIX — XX веков туземные общества сильно отставали в развитии даже от ближайших соседей, народов Полинезии и Микронезии. Американский учёный Джаред Даймонд объяснял этот феномен специфическим влажным климатом, низкой калорийностью местных аграрных культур, бедностью полезной для человека фауны и взаимной изолированностью этносов.
Меланезия на карте Океании
Изображение: Wikipedia
В XVI — XVII веках Меланезии достигли европейские мореплаватели. Первой на карту нанесли крупнейшую землю, Папуа — Новую Гвинею. Двойное название территории объясняется тем, что в 1526 и 1542 годах её независимо друг от друга открыли португалец Жорже ди Менезиш и испанец Иньиго Ортис де Ретес. Первый назвал остров Папуа, «Курчавым», второй — Новой Гвинеей, и оба топонима прижились. В течение трёх следующих веков мореходы из разных европейских стран открыли другие острова и архипелаги.
Лишь в конце XIX века европейцы полноценно освоили новые острова. До этого колонизации мешали удалённость территории, неблагоприятный климат и воинственность туземцев. Большую часть Меланезии получили британцы, меньшую — французы. Уникальная для колониальной эпохи ситуация сложилась на Новых Гебридах, где представители Парижа и Лондона управляли совместно.
«Почему вы, белые, накопили столько карго, а у нас его так мало?»
До последней четверти XIX века меланезийцы жили в условиях каменного века. Они пользовались примитивными орудиями, едва владели ремёслами, еду добывали охотой и собирательством. Здесь не было крупных поселений, армий и государств. Неудивительно, что меланезийцы не знали ни догматической религии, ни сложной системы мифов. Их заменяли культ предков, обожествление вещей (фетишизм), вера в магию и обряды под руководством жрецов.
Туземцев с разных островов объединяла убеждённость, что умершие предки невидимо живут рядом и могут помогать, если правильно совершать нужные церемонии.
Контакты с европейцами своеобразно повлияли на эти представления о мире. В XIX веке миссионеры познакомили меланезийцев с христианством. Большинство островитян не стали добрыми католиками или истовыми протестантами, но усвоили веру в доброго посланника, которому суждено установить счастливую жизнь.
Традиционный танец аборигенов Вануату, 2018 год
Фото: Wikipedia / Sarah Macmillan
Другим источником вдохновения для творцов новой религии стало карго. Английским словом «груз» меланезийцы называли все диковинки, что привезли в Океанию европейцы: от ружей и железных топоров до часов и зеркал. Туземцы сначала испытали шок от того, что у чужаков, не знавших «правильного» почитания предков, столько карго. Но потом меланезийцы диалектически переосмыслили ситуацию. Они решили, что коварные пришельцы неким образом научились перехватывать дары за счёт более мощных ритуалов.
«Всё это [наблюдения за неравенством в технологиях между белыми и туземцами], наверное, и было у [аборигена] Яли на уме, когда, в очередной раз пристально взглянув на меня своими сверкающими глазами, он задал вопрос: «Почему вы, белые, накопили столько карго и привезли его на Новую Гвинею, а у нас, чёрных, своего карго было так мало?»
— Джаред Даймонд, американский учёный
Основами для будущих карго-культов стали:
- убеждённость в том, что у белых есть тайное знание, благодаря которому они перехватывают посылаемое туземцам от предков карго;
- предположение, что через подражание чужакам можно добиться их силы и богатства;
- вера в приход доброго посланника, который придёт и раздаст полезные вещи, при правильном его почитании.
Так куда эти три кита в итоге привели упорных островитян?
