Он написал убийство. Кому выгодна смерть пропагандиста Владлена Татарского?

Маргарита Симоньян: «Ну что? Забудем? Простим?»

Тина Канделаки: «Когда страна начнет отвечать? У террористов есть свет, вода, работают железные дороги, рестораны, интернет, руководители убийц ездят с телекамерами по стране».

Илья Янсен: «Нам нужен террор, какого не видел мир… Нам нужно, чтобы всякий заукраинец в РФ боялся выйти из комнаты… А Украина должна в этот момент полыхать и выть воем сотен и тысяч вдов в тылу».

Александр Дугин: «Любой плевок в погибшего героя — оскорбление родины… Говорите и пишите только в том случае, если готовы заплатить за слова жизнью».

Алексей Живов: «Вы думаете, твари, если вы убьете одного из нас, двоих, троих, что-то изменится?! Изменится только то, что мы с вас начнём кожу сдирать живьём… Клянусь, мы закончим в Киеве, а наши враги будут болтаться на столбах».

Антон Красовский: «Как же я ненавижу всю эту либеральную сволочь!»

Егор Холмогоров: «Жизнь в Киеве и приравненных к нему х*хлобадах должна превратиться в ад».

Как и следовало ожидать, в РФ убийство военкора мгновенно приписали внутренним и внешним врагам (навальнистам и другим страшным людям, которые против войны в Украине). Правда, дело это с самого начала было шито белыми нитками. На попавшем в сеть видео подозреваемая во вручении Фомину начиненного взрывчаткой гипсового бюста Дарья Трепова находится в том же помещении, что и он, и другие участники роковой встречи в кафе. После взрыва она почему-то не спешит побыстрее скрыться, а стоит какое-то время у выхода из помещения, разговаривает по телефону, а потом не спеша уходит. После ареста первыми ее словами были: «Меня подставили!»

То, что девушку использовали в этом деле втемную, вынуждены были сразу признать даже полицейские — на такое мнение анонимного источника в МВД России сослались некоторые СМИ.

Совершенно ожидаемо сразу же была выдвинута версия об украинском следе. Якобы Трепова была связана с какими-то украинскими журналистами. Затем было названо имя Романа Попкова, российского журналиста и блогера, давно живущего в Украине. Сам Попков признал, что был знаком с Дарьей по переписке, но причастность к взрыву в Петербурге категорически отверг.

Предсказать, как будет продвигаться расследование этого дела, несложно. Как и все дела, связанные с терроризмом, оно будет засекречено, а общественности будут выдаваться только те версии, которые выгодны российской власти.

Однако и в этом, и в других уголовных делах всегда надо задаваться простым вопросом: кому это выгодно или нужно? Устранение с помощью сложной операции одного из десятков, если не сотен российских военных блогеров — это точно то, к чему украинские спецслужбы стали бы сейчас прикладывать столько усилий?

По сути же все это очень похоже на события почти вековой давности.