«Никакой зерновой сделки нет». Что на самом деле происходит на переговорах об экспорте украинского зерна с участием России

Внезапное продление зерновой сделки накануне саммита стран «большой семерки», где ожидается разговор о новых санкциях в отношении России, вызвало множество вопросов. Что это было? Подарок Эрдогану накануне второго тура выборов? Снятие неудовольствия африканских стран, для которых украинское зерно важно? Да и так ли сегодня важно это зерно? На все эти вопросы «Деньги» попросили ответить директора аналитического центра «СовЭкон» Андрея Сизова.

— Давайте начнем с продления зерновой сделки. 18 мая заканчивалось ее действие, а 17 мая она внезапно была досрочно продлена. Причем на 120 дней, не 60, как хотела Россия. Хотя Россия и сейчас, после продления, продолжает настаивать на том, что сделку необходимо «исправить» — как понимаю, речь идет о допуске российских удобрений и российского азота на внешние рынки и возвращении подключения SWIFT «Россельхозбанку». С вашей точки зрения, это российский подарок Эрдогану накануне второго тура президентских выборов? Или есть какие-то другие причины, заставившие Россию изменить свое скептическое отношение к сделке вообще?

— Я предлагаю настроить оптику должным образом, а не обсуждать то, что говорят российские чиновники. Потому что, мягко говоря, они выступают не очень точно. Может быть, искренне заблуждаясь и не полюбопытствовав, что было все-таки записано в том документе, который был подписан в июле прошлого года в Стамбуле, и который они регулярно вспоминают, называя «зерновой сделкой», А там была подписана бумага на полтора листа, где была написана очень простая вещь: что Россия не мешает экспорту украинского продовольствия из трех одесских терминалов; что она будет эскортировать входящие и исходящие суда в составе общего операционного комитета, который находится в Стамбуле и, соответственно, суда идут через Босфор; что это соглашение действует 120 дней, и может быть автоматом продлено, если какая-либо из сторон не уведомит официально об его отмене. Вот что там было написано. Ни слова о том, что действие соглашения может быть изменено на 60 дней по желанию одной из сторон, там нет. Сторонами этого соглашения были Россия, Турция и Украина при посредничестве ООН, и там нет ни слова о том, что кто-то должен обеспечить подключение к SWIFT российских банков или банка, об открытии этого несчастного аммиакопровода — ничего подобного там написано не было. Это такая бумажка, что Россия не мешает — и все. И она выглядела довольно странно, с учетом военного времени.

Поэтому параллельно, даже другими людьми от России, конкретно — Белоусовым (соглашение подписывал министр обороны Шойгу) была привезена другая бумага, намного более расплывчатая, под названием «Меморандум о взаимопонимании с ООН», где сторонами были только Россия и ООН, и где говорилось о том, что Россия не будет мешать экспорту украинского зерна, Россия будет экспортировать свое зерно и удобрения и ООН — вот тут мы подходим все-таки к чему-то, что видимо, дает основания для риторики российских чиновников, — ООН будет способствовать снятию барьеров на пути российских удобрений и продовольствия. Как вы понимаете, это просто меморандум о взаимопонимании, юридически ничтожный документ, по большому счету. Обычно после него заключают договор. И там даже было отдельно, чтобы не было сомнений, написано, что этот документ не накладывает каких-либо обязательств ни на одну из сторон. И он действует три года. То есть, после всего вот этого, что тоже важно, Россия все свалила в кучу и сказала: вот у нас есть сделка, за 120 дней нас должны подключить и т.п..

Никакой сделки, еще раз, нет. Есть соглашение, что Россия не мешает украинскому экспорту, довольно конкретное, и некая операция прикрытия, чтобы это не выглядело совсем странно: вот, у нас есть этот меморандум о взаимопонимании.

Если же докрутить эту логику до конца, то, если бы сейчас у нас эта сделка была отменена каким-то образом, в силу должен был, наверное, вступить этот меморандум о взаимопонимании, потому что все о нем постоянно вспоминают. Который действует три года, и в котором написано, что три года Россия, в частности, не должна мешать экспорту украинской аграрной продукции. Но этого, как мы видим, не произошло. Поэтому рассуждения об этой сделке, о каких-то жестких сроках, совершенно притянуты за уши. Если бы в соглашении, где было написано, что Россия не мешает экспорту украинского зерна 120 дней, было бы написано: за 120 дней каким-то волшебным образом кто-то должен добиться, что российские банки подключат к SWIFT… Но там это не написано.

Есть какая-то, как мне кажется, большая уступка, помощь Украине, которая уже экспортировала через этот зерновой коридор 30 миллионов тонн продовольствия, примерно миллиардов на восемь [долларов], и на этом заработала. И, чтобы это не выглядело совсем странно, есть некий меморандум о взаимопонимании, что выглядит как операция прикрытия. При этом, мне кажется, что то, что там написано — что ООН должен прилагать усилия, — вообще эта организация и прилагает. Мы видим встречи, мы видим их заявления, мы видим их псевдо-съезд с США. Но совершенно странно ожидать, что ООН, обладая той властью, которой она обладает, может вызвать Зеленского или кого-то из его команды на ковер и добиться от Украины того, чтобы аммиакопровод (вообще-то взрывчатая штука), который идет из Тольятти в Одессу, был открыт. Странно ожидать, что ООН может добиться того, чтобы балтийские страны, где были и есть очень важные терминалы для российских удобрений, заново начали принимать эти удобрения из России и позволять их экспортировать. Еще более странно ожидать, что ООН, каким-то волшебным образом, вызовет на ковер каких-то очень высоких чиновников в США и Европе и добьется подключения российских банков к SWIFT.

Поэтому еще раз: сделки никакой нет. Есть соглашение об экспорте украинского зерна, которое до марта более-менее работало. С марта ситуация намного ухудшилась, хотя оно оставалось в силе. Зачем это нужно было России? Это, мне кажется, вообще какая-то большая непубличная договоренность между лично Эрдоганом и Путиным.

И тут мы возвращаемся к вашему вопросу, на который я так долго отвечал: да, это такая уступка, часть торга между конкретно Путиным и Эрдоганом. Эрдогану там, пожалуйста, атомная электростанция построена за российский счет — они ее прямо с Путиным открывали. Эрдогану — отсрочка платежа по кредитной линии на покупку российского газа. После чего Эрдоган ходит и говорит, как он много сделал. Он действительно вложил в эту сделку много усилий, и для него это некая политическая карта: пусть в Турции все не очень хорошо, но зато, смотрите, какая стала великая Турция при моем правлении. Но тут надо добавить, что Кремлю объективно очень нужна Турция, ее значимость очень сильно возросла: для осуществления переводов, для всякого, скажем, параллельного импорта и экспорта. Так что это не личная прихоть Путина ради дружбы с Эрдоганом.

— Тогда чисто технически: что же произошло 17 мая, если, согласно тому соглашению, которое было подписано, речь идет о том, что через 120 дней соглашение продлевается автоматически? Ведь, следовательно, если бы 18 мая Россия не отказалась от сделки, она бы продолжала действовать?