Война в Чечне
Фото: Robert King/ZUMAPRESS.com/Global Look Press
— Это был самый настоящий геноцид, — начал рассказ чеченец Хамзат из станицы Ассиновской. — Русских в Ичкерии истребляли по любому поводу. И если кто-то скажет, что это был не геноцид, то он нагло соврет. Аллах — свидетель!
— Русские по местной традиции это все нечеченцы? Русские, украинцы, армяне, евреи, татары, поляки и так далее? — на всякий случай уточнила я и пояснила, — Мои беседы с земляками — верный способ сохранить истину о том страшном времени войны и беззакония.
Хамзат согласно кивнул, и взгляд его устремился в пространство над моей головой, словно он хотел на самом деле вернуться в тот момент, о котором болела душа.
— Моя совесть чиста перед Аллахом. Но я помню нелюдей. Их было много, они, как хищники, набрасывались на земляков и терзали их. Из-за таких нелюдей мне бывает стыдно назвать себя чеченцем.
Я родился в Ростове-на-Дону. Мы жили там хорошо. Но потом моя нана [по-чеченски — мама] с отцом решили, что пора возвращаться на земли предков, потому что они уже старые и тянет их домой, а я самый младший в семье — куда они, туда и я. В начале 1998 года мы, оставив русский регион, приехали в станицу Ассиновскую. Город Грозный примерно в часе езды от нас. В Ростове-на-Дону рядом с нами жили замечательные русские соседи. Когда они поняли, что мы решили уехать окончательно, а не только проведать родных, то плакали и уговаривали нас остаться.
И с каким нечеловеческим злом мы столкнулись по отношению к русским землякам в Ичкерии! Вооруженные до зубов чеченцы сразу предложили нам убить или запугать любую русскую семью, дом которой нам приглянется. «Отнимем, и все!» — уверили нас. Моя нана выступила против, она сразу сказала, вы Аллаха не боитесь, а мы так не поступаем! Мы купим дом и дадим людям спокойно уехать! Мы, как и вы, чеченцы, но мы поступаем по справедливости! Потом родители договорились с одной семьей купить их дом, и те нас благодарили, буквально в ноги падали, били поклоны, потому что многие русские семьи были ограблены, изгнаны, зверски убиты за жилье.
Мне тогда было пятнадцать, и я не понимал до конца всего кошмара, который происходит в республике, и почему исчезают нечеченцы. Что нужно человеку в пятнадцать лет? Я краем уха слышал про убийства, но отвлекался, мечтал и писал стихи, несмотря на сложную обстановку.
