Митинг в поддержку Навального в Москве, 2021 год
Фото: Komsomolskaya Pravda / Global Look Press
Как и любому авторитарному режиму, российской власти для управления обществом необходимо поддерживать в нем градус ненависти к внешним и внутренним врагам, как правило, мнимым. Для этого она использует риторику русских националистов, что дало тем возможность почувствовать себя более уверенными после долгих лет маргинального существования. В какой-то момент выдуманные враги становятся реальными, а использованные для борьбы с ними союзники выходят из-под контроля. Директор российского информационно-аналитического центра «Сова» (исследует проблемы ксенофобии и национализма) Александр Верховский рассказал Republic, поднимает ли голову движение ультраправых в России, стоит ли националистам ждать репрессий в связи с арестом Игоря Стрелкова и есть ли у либерального лагеря шансы на будущее в стране.
«Наши власти давно сделали для себя этот вывод — невозможно искоренить никакой сектор оппозиции»
— В последнем исследовании «Совы» о публичной активности ультраправых в России говорится, что государство, сблизив официальный политический язык с националистической идеологией, дало индульгенцию ультраправым для наращивания их активности. И теперь они выходят из многолетнего кризиса, тогда как все прежние годы это движение жестоко преследовалось. Еще вы пишете, что власть выпустила из бутылки джинна, которого трудно будет загнать обратно. Националистическое движение в России ждут времена расцвета?
— Национализм — как политическое движение, а не какой-то абстрактный феномен — он же всегда разнообразен. Это не какая-то одна организация, которую можно развить или придавить. Постоянно меняются формы, группы, которые находятся на авансцене, и сейчас происходит то же самое. Те люди и группы, которые находились под серьезным давлением в предыдущие годы, в общем, пока ничего и не отыграли, они как были на периферии, так и остались. Хочу заметить, и это очень важно, что на периферии они оказались не из-за преследования. Движение русских националистов оказалось в глубоком кризисе не потому, что оно было под давлением, много кто был под давлением, а потому, что у него в начале 2010-х наступил внутренний кризис, с которым они не справились. А давление уже только довершило дело.
— Вы имеете в виду, что у националистов было мало общественной поддержки?
— У них было не просто мало общественной поддержки, у них была нерешаемая проблема получения этой общественной поддержки. Все националистическое движение в том виде, в каком оно сформировалось в нулевые годы, слишком основательно было привязано к своим неонацистским корням. В таком виде на массовую поддержку оно и не могло рассчитывать. Все попытки как-то вырваться из этого маргинального состояния им не удавались.
Например, их попытки участвовать в общих массовых протестах 2012 года не привлекли в их ряды новых людей, а оттолкнули старых, потому что «настоящие наци» не могут ходить на митинги вместе с леваками. Потом начались Майдан в Киеве, Крым и Донбасс, и, соответственно, произошел раскол по этому поводу в движении националистов, который, собственно говоря, его быстро и добил. Этот раскол до сих пор не преодолен, а проблемы, которые привели к спаду их деятельности, никуда не делись. Грубо говоря, если им захочется приобрести массовую поддержку, то придется начинать все сначала.
И вот они пытаются начать все сначала, но с этим сложно. Например, они пытаются играть на теме консервативных моральных ценностей, но государство тоже в этой теме ведет себя активно, и националистам надо как-то на таком фоне выделяться, что не просто. И чем дальше, тем более не просто.
С войной — тоже не очень понятно, как им выделиться. Если государство ведет большую военную кампанию, то какое более радикальное действие на этом поле ты можешь совершить? В чем твоя миссия как националиста? Ты можешь поддерживать или быть против, но ты в любом случае занимаешь реактивную позицию, а это не выигрышно. А вот бороться с мигрантами, как встарь, — до сих пор хорошая для националистов тема, потому что, даже если какие-то государственные люди время от времени ополчаются на мигрантов, заговаривают про «гетто», «этническую преступность» и так далее, то делают это все-таки эпизодически и всего лишь некоторые. И если постоянно действовать на этом поле, то можно вроде бы перехватывать инициативу. Что, собственно, мы наблюдали недавно в московских Котельниках.
Александр Верховский
vk.com / СПЧ — Совет по правам человека
— Вы о недавних миграционных рейдах силовиков в молельном доме (в начале июля Росгвардия и ОМОН начали проверки в молельном доме, клубе единоборств, кафе и хостелах подмосковных Котельников из-за жалоб местных жителей на засилье мигрантов. — Republic)?
— Да, и инициатива там была на стороне небольших националистических организаций, активна была в основном «Русская община», но и все другие очень быстро там нарисовались, а правоохранительные органы появились уже во «второй серии». То есть для всех, кому это интересно, кто был как-то вовлечен или хотя бы следил за той историей, инициаторами и победителями в ней являются как раз эти активисты-националисты. Это им какие-то надежды дает, но до больших успехов еще очень далеко.
— Очевидно, что этот шанс ультраправым в России дала война с Украиной, ультраправые оказались нужны как для пропаганды, так и для собственно участия в войне. Но теперь они недовольны тем, как государство эту войну ведет. Арест Игоря Стрелкова — это попытка затолкать этого джинна обратно? И возможно ли уже это сделать?
