Владимир Путин на пленарном заседании восьмого Восточного экономического форума, 12 сентября 2023 года
kremlin.ru
«А ты куда со своим шнобелем?!» — грозно кричал мне через весь троллейбус алкаш, издали заприметив неславянский нос. Мне было лет 11 — или 10? Я ехала из школы. 1970-е, Москва, центр, часа три дня. В салон вошли еще люди, но было понятно, что обращался он ко мне. Я не удивилась — окрик мало отличался от почти ласкового обращения географички в школе: «Да ты не расстраивайся, среди евреев тоже есть…».
Кто есть — хорошие люди, талантливые, умные — не помню. Помню любопытство, с которым мои соученики разглядывали последнюю страницу в классном журнале, где против фамилий были указаны не только контакты родителей, но и национальность. Я была единственной. Еще у пары-тройки «половинок» стоял знак вопроса, что мне кажется сегодня даже большей дичью. И это, и многое другое, никогда не уходившее из памяти, всякий раз высвечивается, обретает четкие контуры, как в ванночке с проявителем, по любому антисемитскому поводу. И теперь проявилось, стоило мне прочесть очередные перлы «нашего всего».
Уж сколько дней прошло с выступления Путина на Восточном экономическом форуме во Владивостоке, а возбуждение сограждан из-за нескольких его фраз не спадает. «Да он антисемит!» — в изумлении констатирует либеральная публика, прежде соглашавшаяся с общим мнением, что в чем-чем, а в антисемитизме российский президент замечен не был. То есть, в прочих грехах, ничуть не менее и куда более омерзительных и страшных, — да, безусловно, но в этом — нет. До сих пор это было так. Так ли это теперь, и стоит ли в подобных нюансах разбираться — копаться в куче говна? Пожалуй, стоит — для истории все свидетельства важны.
