Мэр Киева Виталий Кличко в Соломянском районе украинской столицы после российского ракетного удара, 2 января 2024 года
Anatoliy Siryk/Keystone Press Agency/ Global Look Press
Заявление Виталия Кличко про авторитаризм в нынешней Украине, о чем киевский мэр сказал в недавнем интервью канадскому изданию Globe and Mail — несомненно щедрый подарок Путину. Не случайно российские СМИ тут же радостно начали цитировать его слова: «Движение, то, что мы видим сейчас, я не могу назвать демократией. Здесь пахнет вертикалью и авторитаризмом».
По совершенно неожиданному совпадению то же самое утверждают и российские официальные лица. Дмитрий Медведев называет украинскую власть не иначе как «режим» — термин, который используется обычно для автократий. И вот теперь (впрочем, нечто подобное Кличко утверждал и в декабре 2023-го ) эту терминологию подхватывает один из популярных украинских политиков.
Прежде чем разбираться, соответствуют эти обвинения в адрес нынешней центральной украинской власти или нет, необходимо отметить: сами по себе такие заявления Кличко говорят о том, что в Украине демократические принципы продолжают работать.
Можем мы представить, чтобы, скажем, мэр Москвы Сергей Собянин заявил, что в России наступает авторитаризм? Вопрос риторический. Если бы что-то подобное произошло, всего через несколько дней после истерической кампании в СМИ, он был бы отстранён от должности. Например, по обвинению в коррупции, или как «не оправдавший доверие». Если бы Собянин продолжал упорствовать в этом своем «заблуждении», то вскоре против него завели бы уголовное дело о «дискредитации», оскорблении чувств верующих в Путина и так далее. Для разминки он бы присел лет на пять, а потом (в случае не раскаяния в содеянном), ему, как Навальному, вкатили бы ещё «десяточку».
В Украине же мы видим нечто прямо противоположное. Мэр Киева фактически обвиняет главу государства в авторитаризме, а ему за это — ничего. Продолжает работать. Конечно, Кличко популярен на Западе, и Зеленский должен это учитывать. Однако разница между Украиной и Россией в вопросах свободы слова и критики высших должностных лиц примерно такая, которая была между США и СССР во времена застоя. Идеально она отражена в анекдоте той поры:
