Фото: Pool /Ukrainian Presidentia / Global Look Press
Война России с Украиной идет уже почти два года. За это время мировая политическая система значительно изменилась. Что происходит внутри украинской политической элиты, сможет ли она продолжать войну без помощи Запада, как проживают войну простые украинцы, действительно ли Трамп может приблизить завершение войны, почему у Путина на самом деле все хорошо, а у лидеров Запада — нет? Republic обсудил эти темы с независимым политическим аналитиком и обозревателем (Великобритания), в прошлом украинским журналистом Константином Скоркиным.
«Главная ошибка Украины — эйфория от того, что западный мир оказал ей беспрецедентную помощь, которая быстро стала восприниматься как должное»
— Военное противостояние России и Украины идет уже почти два года. Как бы вы описали текущее состояние Киева в этой схватке?
— Для Киева, на мой взгляд, наступает критический момент. Во-первых, общество устало от войны, это естественный процесс. Украинцы в феврале 2022 года сплотились против экзистенциальной угрозы, которую несло путинское вторжение, но чудеса стойкости и героизма не могут длиться вечно. По мере того, как непосредственная угроза существованию государства ушла, фронты стабилизировались, а боевые действия стали рутиной, общество погрузилось в депрессию. Это не значит, что украинцы хотят мира любой ценой, все соцопросы показывают высокий уровень патриотических настроений (по данным КМИС, 58% за продолжение боевых действий при любых условиях, 74% против каких-либо территориальных уступок ради мира. — Republic), скорее, речь идет о том, что неясно, что делать дальше: уходить в оборону или пытаться наступать? Это волнует и верхи, и низы одинаково.
Были большие надежды на контрнаступление 2023 года, но оно не достигло своих целей. В силу разных причин — от недостаточной помощи западных союзников с поставками высокоточного оружия и боевой авиации до успешного выстраивания Россией глубокой линии обороны на юге.
В то же время важно констатировать, что прошлый год не принес особых успехов и российской армии, линии фронта оставались статичными, изменения измерялись метрами, а не километрами, а цена продвижения для ВС РФ оказывалась слишком высокой.