Кадр фильма «Территория без войны»
К окончанию второго года войны России с Украиной на телеканале «Дождь» вышел новый документальный фильм российского режиссера Таи Зубовой «Территория без войны». Это ее второй антивоенный фильм после «Травмы свидетеля», который рассказывал о россиянах, покинувших свою страну после объявления «специальной военной операции».
В новой ленте Тая Зубова объединила судьбы нескольких украинцев, россиян и белорусов, которые вынуждены были бежать из своих стран. Первые покинули свои дома, потому что их бомбит российская армия, вторые — чтобы не участвовать в убийствах украинцев и не оказаться в тюрьме за антивоенный активизм. А третьи сбежали от преследований режима Лукашенко, который уничтожает в Беларуси любое инакомыслие. Все эти люди живут в Европе и стараются поддерживать друг друга. Republic посмотрел фильм Таи Зубовой и поговорил с ней о том, как снимать антивоенное кино в эмиграции и что будет с кинематографом в России и о России.
https://www.youtube.com/watch?v=pF_qzR3Lw-E
«Город Мариуполь, Украина. Прекрасная, сытая, довольная жизнь. Квартира, дача, все блага. Примерное будущее, потому что ребенок в нормальной школе, какие-то планы. Казалось, что все окей. И даже утром 23 [февраля 2022 года] в компании друзей, знакомых, мы смеялись — да ну, господи, пошумят два дня по окраинам, как в 2014 году, и все. Я это очень ярко почему-то запомнила, насколько мы были глупы, насколько мы не знали, что завтра все будет иначе. Даже своим друзьям, которые мне звонили: "Вы как там?", я отвечала: "Ой, слушайте, бахи там где-то слышны, у нас даже интернет есть, у нас вода есть". Так было до воскресенья. А потом связь пропала, электричество пропало, вода пропала. И когда люди начали жечь костры и готовить на кострах, поняла, что уже не будет так, как раньше. А потом попало в наш дом, в угол дома. Комната осталась, а кухни нет».
С этого рассказа жительницы Мариуполя, учительницы английского языка Галины Швец начинается фильм «Территория без войны». Вместе с семьей Галине удалось эвакуироваться из Мариуполя. Она и другие герои фильма из Украины старались поддерживать людей, которые тоже оказались в беде и без дома, не только украинцев, но и россиян и белорусов.
Руководительница отеля в Петербурге Наталья Мешалкина решила уехать из России сразу после вторжения российских войск на территорию Украины. Летом того же года она смогла приехать в Черногорию и стала помогать волонтерам фонда помощи беженцам, которых принимали в этой стране. «Сначала я испытала шок, потом злость, потом гнев, потом бессилие, а потом решение, что единственный способ для меня пережить это все — это уехать из России, — вспоминает россиянка. — Для меня страна перестала существовать как родина после 24 февраля. Я понимала: то, что делает наше правительство и наш президент, это абсолютное зло. Возможно, кто-то находит силы бороться, выходит на митинги и протестует. Для меня борьба — это неприятие того, что делает наше правительство. Для меня способ борьбы — это уехать и пытаться помочь людям в другом месте. Спасти свою семью и помочь другим людям спастись».
Режиссер фильма Тая Зубова
FB
Еще одному герою фильма, директору частной гимназии в Минске Александру Величко, пришлось уехать из Беларуси в 2022 году — его просветительская и образовательная деятельность оказалась слишком нежелательной для нынешней белорусской власти. «Вообще, школа у нас началась с «движения отцов», — рассказывает свою историю Александр. — Мы задумались о том, что непросто преподавать белорусскую программу, которая на самом деле достаточно деструктивна по своей природе. Она формирует «кубики», из которых товарищи наверху потом складывают свои «домики». Начали думать над своими программами, предлагать их нашим детям. И на ту беду или на счастье, начались протесты в 2020 году. У нас в 2021 году сформировалась школа, в которой значительная часть педагогов и родителей — это люди, оппозиционно настроенные к нашей действующей власти. Поэтому правительство начало формировать о нас такое мнение, что мы «змагары». Они нам даже предлагали, что если мы возьмем на работу специалиста по государственной идеологии, они будут ему зарплату платить.
— У нас родители против
— Вы что, слушаете людей? — говорили товарищи из комитета.
— Да.
— Вы что, будете учить детей демократии?
— Ну, как бы да.
— Вы что, будете их учить голосовать?
— Да.
— Вы не той версии демократии будете учить детей.
— А какой надо учить? У демократии есть версии?
Я никогда не был политизированным, избегал этих вопросов, — продолжает свою историю педагог. — Раньше политическая парадигма была такой: главное, чтобы ты был не против. И мы были в этой прослойке людей, которые не протестовали, а просто делали свое дело. Эта парадигма закончилась: теперь ты должен быть только за. Последней каплей было, когда президент решил вдруг сам провести урок 1 сентября. В классы посадили милицию, пожарников, медиков, все госслужбы, они должны были следить за тем, чтоб дети сидели и слушали, в обязательном порядке. Мы отказались транслировать этот урок. Меня вызывали, говорили, что мы враги. И после этого на нас обрушились все госслужбы. Нас опечатывали, закрыли весь доступ к финансам, перекрыли все. Было вынесено предписание, что наша деятельность несет угрозу национальной безопасности. Потом меня пригласили на беседу и объяснили: «Видимо, тюрьмы не боишься. А дети? За детей не страшно? Всякое бывает. Дочка у тебя маленькая, врачи сейчас такие неаккуратные, СПИД все еще гуляет».
Кадр фильма «Территория без войны»
Другие герои фильма Таи Зубовой — мама и ее дочь с диагнозом ДЦП из Одессы, девушка, которая вывозила своих родителей из обстреливаемой Авдеевки, россиянин, который пешком переходил границу с Казахстаном, чтобы не быть мобилизованным, семья, которая не хотела отправлять на войну отца и мужа, квир-пара из России, чьи отношения в стране объявили вне закона, политически преследуемые активисты. Все эти люди, граждане трех стран, пытаются построить новую жизнь на «территории без войны», помогая друг другу.
По словам Таи Зубовой, идея объединить в антивоенном проекте россиян, украинцев и белорусов была простой, потому на нее легко откликнулись участвовавшие в создании фильма люди. «У меня есть предыдущий антивоенный фильм "Травма свидетеля", с которым я ездила по разным городам и странам. И Черногория была пятой страной в серии показов и единственной, где на показ пришли украинцы, — рассказала Republic режиссер. — Мне было страшно, что они его не воспримут, потому что он рассказывает про россиян, хотя и уехавших из России из-за антивоенной позиции. Но на мою радость, наоборот, после показа были овации, и мы хорошо поговорили».
Тогда Тая Зубова стала разговаривать с волонтерами фонда в Черногории, который «открывает двери для всех», и «процесс подготовки к съемкам фильма прошел легко: мы сразу нашли героев и стали договариваться с ними на интервью». Первые средства на съемки фильма режиссер получила от частных спонсоров Оксаны Благодарёвой и Паши Uluru. На эти деньги отсняли материал для кино. После этого режиссер запустила и краудфандинг на монтаж, а дальше был «тяжелый процесс поиска денег на то, чтобы закончить фильм, сделать цветокоррекцию и звук». «Люди скидывались на наш фильм по 10–20 евро, а потом я получила небольшой грант от фонда Бориса Немцова и фонда New Generation Europe Foundation, что сильно помогло доделать кино».
Кадр фильма «Территория без войны»
«Сейчас такое время, когда первостепенна первичная помощь людям, пострадавшим от войны: нужны деньги на продуктовые наборы, на жилье. А все, что касается культуры, это как будто бы вторичная история, — говорит автор "Территории без войны". — С одной стороны, это так, но мне кажется, что если мы не будем заниматься культурой и образованием, то им будут заниматься те, кто вкладывают в голову молодому поколению, да и нам, пропагандистские идеи ненависти и разобщения».
Все герои «Территории без войны», по словам режиссера, объединены тем, что она нашла их внутри фонда. «А дальше мне хотелось сделать такую мозаику из историй людей, которые показывают срез общества, в котором мы находимся. Не могу сказать, что делала жесткий отбор, но из тех людей, которые были готовы рассказывать, я старалась выбрать такие истории, которые были бы некоторыми зеркалами друг друга. У нас есть героиня из Мариуполя, которая увезла оттуда своего маленького ребенка, героиня из России, которая не хочет, чтобы ее сын-студент ушел на войну по мобилизации и стал убийцей. И то, и другое — это истории матерей. Сквозной линией проходит история человека, который ощущал на себе в детстве домашнее насилие. Она контрастна с историей героя из Беларуси, который занимается образованием детей.
Снимать антивоенные фильмы Тая Зубова начала, как только началась война России с Украиной, и для нее эта работа стала возможностью «бороться с тем ужасом, который происходит». «Тяжело, когда ты ничего не можешь сделать, а здесь все же получаешь обратную связь от людей, слышишь, что им эти истории помогают. И, в общем-то, эмоционально становится легче, — говорит режиссер. — Вообще тема домашнего и государственного насилия, которое выплеснулось наружу, мне сейчас близка. До войны я начала разрабатывать художественный полный метр "Поток" как раз про взаимосвязь домашнего и политического насилия, про посттравматический синдром. И мне хотелось бы дальше уже развиваться в сторону игрового кино. Сам факт, что я занимаюсь этой темой в документальном кино, говорит, что меня эта тема триггерит. А фильмы — это такая сублимация».
Кадр фильма «Территория без войны»
Сама Тая Зубова уехала из России в 2015 году, после того, как ей задали вопрос про принадлежность Крыма на Каннском кинофестивале. Там она представила короткометражный игровой фильм «Рыба моя», одна из сцен которого в 2013 году снималась в Крыму.
«Тогда еще никто и не думал, что все придет к ситуации с "голой вечеринкой", когда даже провластные артисты обязаны извиняться и высказываться в поддержку власти, — рассказала она Republic. — В 2015 году я с "Рыбой моей" была в Каннах, и там представитель Роскино спросила меня: "Крым наш?" Тогда этот вопрос меня шокировал, мой фильм не был политическим, в отличие от тех, которые я делаю сейчас, это была любовная история. Я тогда настолько опешила, что представительница Роскино попыталась отшутиться, сказала что-то вроде "и Канны наши", все посмеялись и как-то эту ситуацию замяли. Но для меня это было пощечиной. Затем последовало продолжение уже в Москве, в Доме кино, где мы собрали полный зал под тысячу человек на показ "Рыбы моей". Тогда на сцену без предупреждения до начала фильма вышел и выступил депутат от "Единой России", хотя мы не брали никаких денег из государственного бюджета. Фильм был сделан на средства краудфандинга и частные пожертвования. Тогда я поняла, что мы движемся куда-то не туда. Я знаю, что многие люди поняли это еще раньше. Но, как говорится, когда ты лично столкнешься, тогда и очнешься. Мое столкновение было в 2015 году».
Пока режиссер не решила, будет ли пытаться представлять «Территорию без войны» на европейских кинофестивалях. Деятели культуры из России в западных странах часто сталкиваются с протестами украинцев, которые не хотят, чтобы те участвовали с ними в одних культурных событиях. «Фестиваль — это деньги, чтобы в них участвовать, нужно делать взносы, и не факт, что тебя возьмут, тем более если это фильм российского режиссера. Поэтому я немного скептически отношусь, — говорит Тая Зубова. — Но я надеюсь, что мы сможем показать фильм широкой аудитории, потому что я совершенно точно знаю, что кому-то станет легче. Многие говорят, что фильм получился с таким очень терапевтическим эффектом. А фестивали — это ведь только на мою карьеру может повлиять. Я исхожу из того, что фильм поможет большому количеству людей, принесет им облегчение, когда они узнают в моих героях себя и увидят, что они не одни».
Кадр фильма «Территория без войны»
На то, какая судьба ждет кинематограф в России, Тая Зубова смотрит без оптимизма. «Почти все мои связи в России уже истончились, многие из тех, кто хотели уехать, уехали, — говорит она. — Одни оставшиеся убежали в свою внутреннюю эмиграцию, закрылись и стараются ни о чем не думать. Другие сидят на чемоданах и пытаются собирать документы, чтобы уехать». По ее словам, пока сложно понять, что за «внутренние процессы» будут происходить с кино в России. «Меня больше волнует, что делать антивоенно настроенным художникам, которые уехали. Пока неясно, как будет выстраиваться работа, потому что в России есть много важных тем, о которых ты не можешь говорить, находясь там, истории, которые могли бы быть сняты, если бы не было цензуры. Однозначно их нужно снимать. Но нужно понять, как это делать, находясь в Европе, откуда брать финансирование, потому что любой процесс, связанный с кино, это дорого. Будут ли зарубежные фонды поддерживать фильмы про страну, которая ведет войну в другой стране? Нам предстоит увидеть, что будет происходить в ближайшие годы».
«Этот красиво сделанный фильм отражает боль своих героев, вызванную войной. И этот фильм — одно из немногих мест, где сегодня вместе могут находиться украинцы с русскими, даже объединенные неприятием войны», — такой отзыв о «Территории без войны» оставил режиссер Виталий Манский. Тая Зубова надеется, что российский кинематограф за рубежом сможет развиваться в том числе при помощи известных деятелей культуры, которые покинули страну из-за антивоенной позиции. И если эта поддержка станет системной, то, возможно, в мире появится новое культурное явление — российское эмигрантское кино.