Строительство нефтепровода «Дружба» в 1975 году возле города Тальное (Черкасская область, УССР). Фото: Zammlung Heinz / db / Global Look Press
Бывают события, которые в первый момент не осознаются как важные. Вот, например, недавно Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН выпустил доклад «Сценарии интенсификации развития экономики и энергетики России». И название скучное, и авторство не предполагает сенсаций. Но если прочесть этот документ, продравшись сквозь канцеляризмы и традиционные бюрократические формулировки, то становится не по себе. Авторы доклада прогнозируют, ни много ни мало, окончание эпохи нефтяных денег для России. И не только нефтяных, но и газовых, угольных… Откуда такая смелость? Потому что прогноз сделан на далекий 2050 год? А до этого можно спать спокойно? И можно ли избежать уготованной российской экономике участи? Обо всем этом мы поговорили с экономистом Сергеем Петровым.
— Хотелось бы начать с общего впечатления от того доклада, который представил Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. Мне он напомнил советского еще извода варианты докладов, о которых говорят цитатой из Войновича: «дела в колхозе шли хорошо, но с каждым годом все хуже и хуже». С вашей точки зрения, если брать именно общие ощущения, нет ли здесь такого возвращения к советским практикам, когда экономисты, с одной стороны, не желают терять лицо, а, с другой стороны, не желают терять должность, и так мягко очень показывают, что, вообще-то говоря, миссия невыполнима? И для того, чтобы экономика росла так, как хочется начальству, нужно сделать то, чего в текущих обстоятельствах сделать не представляется возможным.
— Есть такое дело. Но, во-первых, нужно отметить, что прогноз сделан абсолютно официально научным учреждением, глубоко интегрированным в структуру, которая стопроцентно контролируется исполнительной властью, и это, естественно, на авторов накладывает целый набор ограничений. Здесь параллель с советской эпохой очень актуальна. И тем ценнее из уст этих экспертов, заведомо интегрированных в систему Академии наук — и, соответственно, со всей вертикалью административной власти, которая принята в подобных структурах, — тем ценнее те вещи, на которых акцентируется внимание в данном докладе. Здесь тот случай, когда знание характерных особенностей экспертного института, своеобразного think tank, и делает данный доклад интересным. Потому что если бы подобный доклад был выпущен независимым институтом, то, в общем-то, он был бы довольно ординарным, поскольку он констатирует те тенденции, которые достаточно понятны и вряд ли сильно изменятся в ближайшее время.
— О последствиях такого доклада мы поговорим позже, а сейчас — о тех самых акцентах. С вашей точки зрения, какие из них наиболее важны?
— На мой взгляд, самый важный аспект — это прогнозирование существенного спада нефтегазовых доходов. По сравнению со всем остальным это самый важный пункт и его последствия самые значимые. И, помимо значимости, они, скорее всего, проявятся достаточно быстро и наглядно. Ведь даже радикальный спад инвестиционной активности приводит к значимым изменениям на практике не быстро. Горизонты инвестиционного цикла, как правило, — от годов до пятилеток. То есть, даже если в ноль обрезать все инвестиции, у вас сиюминутно экономика не упадет. Да, в будущем это будет иметь существенные последствия, но это в будущем, которое может реализоваться — а может, и нет, такое тоже бывает. Поэтому все, что связано в докладе с инвестиционной привлекательностью, с доступом к технологиям, — да, это важно. Но это важность, которая проявляется медленно. А вот спад экспорта, физического экспорта, нефтегазовых доходов, экспортной выручки вызывает довольно быструю реакцию экономики. И это, на мой взгляд, делает именно эту часть прогноза важной, драматичной и, с точки зрения краткосрочной динамики, наиболее значимой.
