Иран vs ОПЕК: будет ли нефть по $50? Или по 200$? И что тогда будет с рублем?

Прошедшая неделя прибавила седых волос нефтяным трейдерам. Вначале нефть упала на 5% на слухах о том, что министр нефти Саудовской Аравии пригрозил опустить котировки до $50/барр, если остальные участники картеля не будут соблюдать договоренности по ограничению добычи. А потом проиранская «Хезболла» нанесла массированный удар по Израилю иранскими ракетами, и теперь все ждут, чем ответит Израиль. Нефть на этих ожиданиях уже выросла более чем на 8,5%, достигнув уровня до скандала в ОПЕК. Так что же нас ждет: $50 за баррель или $200, как уже прогнозируют некоторые аналитики?

Уже сегодня-завтра можно ожидать, что Израиль, который до конца воскресенья праздновал Новый год по иудейскому календарю, нанесет обещанный им ответный удар. Каким он будет, и будет ли, пока не знает никто. Возможно, Израиль предпочтет ограничиться наземной операцией в Ливане, где, вопреки заявлениям окопавшейся там «Хезболлы», израильские войска вполне успешно и методично очищают от радикальной группировки квартал за кварталом. А может, нанесет удар по ядерным объектам Ирана, как призывает кандидат в президенты США Дональд Трамп. Есть сведения, что ядерное оружие у Ирана может появиться уже в ближайшие несколько месяцев. А может, как предположил (но не одобрил) нынешний президент США Джо Байден, нанесет удар по нефтяным объектам Ирана.

Сам Израиль в последнее время не очень-то прислушивается к советам Вашингтона, но сама идея удара по нефтяным объектам Ирана (портам, хранилищам и пр.) вызвала нешуточное беспокойство на нефтяном рынке.

На сегодняшний день Иран занимает 4% доли мирового рынка нефти, что не так уж мало. Да, большая часть этой нефти идет в Китай и на другие азиатские рынки, однако выпадение такого количества нефти будет весьма существенным. А у Ирана, в случае если Израиль ударит по его нефтяной инфраструктуре, останется только та нефть, которая хранится в танкерах, разбросанных сейчас по всему Персидскому заливу. И, как показывает практика, понадобятся месяцы, если не годы, чтобы вернуть прежний уровень экспорта. С другой стороны, страны ОПЕК+ могут компенсировать выпавшую иранскую нефть, и сделают это не то что с легкостью, а с превеликим удовольствием, о чем расскажу ниже — одно только добровольное сокращение добычи стран картеля превышает весь объем иранского экспорта, а свободные мощности и превосходят его.

Гораздо большую опасность представляет теоретическая возможность блокировки Ираном Ормузского пролива, что заблокирует поставки всей ближневосточной нефти. Иран такой идеи, надо отметить, не высказывал, но именно этот страх сейчас движет котировками нефти больше всего.

Нефтеналивной порт Ноушехр на севере Ирана в провинции Мазендеран, расположенный на южном берегу Каспийского моря

Iranian Presidency / Keystone Press Agency / Global Look Press

Так будет нефть по $50 или по $200? Кто кого поборет: саудовский принц или иранские муллы? Ответ, наверное, как у раввина из еврейского анекдота: оба правы. Вернее, оба могут. Вот только иранские муллы, перекрыв Ормузский пролив, вызовут нефтяной кризис ненадолго — примерно так же, как и Россия, перекрывшая газовый кран в Европу, вызвала кризис в 2022 году. Как видим по сегодняшним котировкам на газ, мировые цены едва-едва оторвались от минимумов, и «быки» по газу сейчас очень надеются на холодную зиму. В прошлом году эти надежды не сбылись, но вдруг? А вот угроза принца Салмана имеет под собой гораздо более фундаментальные причины, нежели кратковременные перебои поставок. Впрочем, обо всем по порядку.

Скандал в благородном семействе

Очередное заседание профильных министров ОПЕК+, прошедшее 2 октября, если судить по пресс-релизу организации, было совершенно обыденным. Рассмотрели данные по добыче нефти за июль-август, заслушали, постановили… «В ходе встречи Республика Ирак, Республика Казахстан и Российская Федерация подтвердили, что они достигли полного соответствия и компенсации согласно графикам, представленным на сентябрь. Три страны подтвердили свою твердую приверженность поддержанию полного соответствия и компенсации в течение оставшегося периода действия соглашения», — говорится в пресс-релизе.

А между тем мир взбудоражила статья в The Wall Street Journal, в которой со ссылкой на участника совещания утверждалось: за неделю до встречи разгорелся скандал в связи с тем, что не все члены картеля соблюдают договоренности об ограничении добычи ради поддержания цен. В ходе которого министр нефти Саудовской Аравии принц Абдулазиз бин Салман якобы заявил: «Некоторым участникам следует заткнуться и выполнять обязательства». А иначе, мол, Саудовская Аравия может снять свои ограничения по добыче, и тогда нефть упадет до $50/барр. По словам собеседника WSJ, в первую очередь упрек относился к Ираку, который добывает лишних 400 тысяч баррелей в сутки, и к Казахстану, который расширяет добычу на месторождении Тенгиз, где добыча должна возрасти до 720 баррелей в сутки. Россия оказалась на «почетном» третьем месте среди нарушителей конвенции.

Статья WSJ вызвала такой резонанс, что ОПЕК пришлось выпустить официальное опровержение: не только, мол, принц Салман ничего подобного не говорил, но и самого телефонного созвона, в ходе которого и разгорелась перепалка, не было. Однако цены на нефть в моменте падали на 5%, к пятнице немного отскочили. Но на самом деле совершенно неважно, что говорил саудовский министр нефти и говорил ли вообще. Неважно даже, сколько действительно может стоить нефть, если Саудовская Аравия повторит то же, что она сделала в 1985 году, перестав сдерживать добычу и выбросив на рынок все свои запасы. Важно то, что соглашение стран ОПЕК+, предусматривающее добровольное ограничение его участниками добычи ради поддержания цен на нефть, становится обременительным для самих саудитов.

Если в 1985 году обрушение нефтяных котировок было способом наказать конкурентов, которые, пользуясь самоограничением саудитов, увеличивали свою добычу (кстати, тогда главным бенефициаром этого праздника был СССР), но при этом все понимали, что потребность в нефти никуда не денется, то сегодня ситуация поменялась — нефти нужно все меньше. И дело не в том, что экономика замедляется, причем не только в развитых странах, но и в Китае. А в том, что автомобили, один из главных потребителей нефти, все больше становятся электрическими. В Китае уже более 50% автопарка составляют электромобили. В Европе и США существуют планы перейти на электромобили после 2030 года и все, что сейчас сдерживает этот переход — это попытка не допустить «китаизации» собственного автопарка за счет запретительных таможенных пошлин. И хотя сторонники «секты вечно дорогой нефти» любят указывать на то, что электричество для электромобиля тоже надо еще выработать, здесь переход к «зеленым» технологиям еще более стремителен, особенно после того, как практически во всех странах было решено реабилитировать атомную энергию.

В этих условиях перед ОПЕК+ напрямую встает знаменитая «дилемма заключенного», когда надо либо всем молчать, либо выиграет тот, кто первый заговорит. Учитывая, что части участников соглашения ОПЕК+, таким как Ирак или Россия, «заговорить», то есть нарушить ограничения по добыче, особенно важно, чтобы не потерять доходы, рассчитывать на солидарность можно только под страхом. Которого, возможно, и нагнал принц Салман.

Министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдулазиз бин Салман аль-Сауд (справа) на конференции в Рияде, 6 мая 2024 года

Wang Haizhou / XinHua / Global Look Press

Проблема в том, что самой Саудовской Аравии соглашение тоже перестает быть выгодным. Страна сейчас стремительно диверсифицирует экономику, стараясь уйти от «нефтяной иглы». Да, на это требуются огромные средства, но их саудиты в основном получают от инвесторов. Для которых саудовские проекты представляются весьма привлекательными. Политическую подоплеку энтузиазма инвесторов тоже не стоит недооценивать. Хотя нападение на израильские поселения ХАМАС 7 октября прошлого года и не дали заключить «авраамовы соглашения» с Саудовской Аравией, мало кто сомневается в том, что они рано или поздно будут подписаны. Саудиты в нынешнем обострении обстановки на Ближнем Востоке вообще выглядят образцом умеренности и миролюбия. А в прессе все чаще продвигается мысль, что основной нарушитель ближневосточного спокойствия — это шиитский Иран, а вовсе не ваххабитская СА. В этих условиях многие западные страны весьма благосклонно относятся к инвестициям в проекты саудитов. В конце концов, когда напряженность на Ближнем Востоке является одним из важнейшим факторов роста нефтяных цен, есть смысл помочь СА не зависеть от «черного золота».

Итак, с одной стороны, уже вполне просматриваемые горизонты значительного падения спроса на нефть. С другой — неверность части участников картеля. Которая дополняется ростом добычи нефти странами, в картель не входящими и соглашения не подписавшими. В первую очередь это США. Довольно быстро развивается нефтедобыча в Мексике и в Бразилии. Не стоит сбрасывать со счетов богатую нефтью Венесуэлу. Да, ее власти загубили собственную нефтедобычу, плюс санкции США, но стоит эти санкции снять, и венесуэльская нефть хлынет на рынок. Да, это «тяжелая», сернистая нефть, но НПЗ США «заточены» именно под нее. Использовать венесуэльскую нефть для внутреннего потребления, направив собственную на внешний рынок, вполне разумная стратегия. А тут еще Exxon открыла огромное месторождение у берегов Гайяны, где уже началась добыча. Что в таком случае может сделать страна с самой дешевой, по сравнению с конкурентами, себестоимостью нефтедобычи? Только одно: обрушить цены и, разорив конкурентов, снять последние сливки с уменьшающегося рынка.

Так что принцу Салману совершенно не обязательно искать причину и попрекать «нарушителей конвенции». Скорее даже, если такой скандал действительно был, он говорит о том, что Саудовская Аравия пока не готова громко хлопать дверьми. Но вот в то, что без такого «хлопка» обойдется, верится с трудом. Часики-то тикают, до 2030 года не так много времени.

Собственно, о постепенном увеличении добычи саудиты предупредили еще в июне. В том числе и на Петербургском экономическом форуме. Там принц Салман заявил, что увеличение добычи начнется уже в сентябре этого года и к 2028 году она увеличится с нынешних 8,98 млн барр/сутки до 12,3 млн барр/сутки. Увеличения добычи до сих пор не произошло, теперь Саудовская Аравия обещает начать процесс с декабря этого года. Если Иран действительно перекроет Ормузский залив, сроки могут отодвинуться еще дальше. Но планы саудитов уже вряд ли поменяются. Потому что, как сказал предшественник принца Салмана в 1985 году, каменный век закончился не потому, что закончились камни.

В трюме только молиться

Россия во всех этих раскладах, признаемся честно, стоит очень далеко не только от капитанского мостика, но и от места рулевого. Несмотря на победные реляции о новых рекордах по обходу санкций и ценового потолка для нефти, никак не обойти тот факт, что себестоимость российской нефти много выше саудовской и даже многих других стран. Да и добыча падает даже в условиях высоких цен: все большая часть новых нефтяных запасов России являются все более и более трудноизвлекаемыми и требуют технологий добычи, которых у страны нет. Основные транспортные пути мировых нефтяных потоков тоже не в руках России, и усилия по превращению в такой путь Северного морского пути по арктическим морям пока вызывают больше скепсиса, чем энтузиазма. Так что место России на корабле мирового рынка нефти — ближе к трюму, и остается только молиться, чтобы напряженность на Ближнем Востоке не спадала, зимы были холодными, а электромобили и «зеленые технологии» не захватили рынки слишком быстро.

О том, что будет с российским рублем в случае, если нефть действительно рухнет к $50/барр, сейчас рассуждают многие. Экономист Игорь Липсиц считает, что доллар будет стоить 122 рубля. Экс-зампред ЦБ Сергей Алексашенко рассчитывает стоимость нефти в рублях и, по его подсчетам, для устойчивости бюджета нефть не должна опускаться ниже 5700 рублей за баррель. Что при нефти в $50/барр дает курс в 114 рублей за доллар.

Однако стоит посмотреть на то, как в бюджете закладывается увеличение ненефтегазовых доходов: среди мер по наполнению казны в условиях возможного падения нефтяных доходов и существенные увеличения тарифов на все и вся (от транспорта до ЖКХ), и рост всевозможных акцизов и налоговых поступлений (от прямых разовых изъятий до роста постоянной налоговой нагрузки). И даже штрафы, которых только в следующем году хотят собрать на 6 млрд рублей — более 4000 рублей на каждого жителя России, включая стариков и младенцев. Чего стоит новая инициатива: при передаче национализированных предприятий госкорпорациям те обязаны заплатить в бюджет половину стоимости их активов. Тут вам и новый стимул Генпрокуратуре по «экспроприации экспроприаторов», и весомая прибавка к бюджету: с начала войны, например, национализировали активов на 1,2 трлн рублей.

Если же Израиль вступит в прямое столкновение с Ираном, следующий год российский бюджет может закончить даже с профицитом (если все нефтяные доходы не отправятся прямиком на войну), а доллар вновь упадет до 60 рублей. Проблема в том, что это не изменит существующую траекторию, а лишь отсрочит неизбежное. Вне зависимости от того, перекроет ли Иран Ормузский пролив и распадется ли соглашение ОПЕК+.