Москва
Victor Berezkin/Keystone Press Agency
Конец года — время подведения итогов и попыток спрогнозировать год грядущий. Вот и мы традиционно спросили об этом у экономистов, которые весь этот год рассказывали нам о происходящем. На вопросы Republic отвечают экономисты Андрей Мовчан, Сергей Алексашенко, Олег Буклемишев и Сергей Петров.
Самый важный экономический итог этого года для России?
Андрей Мовчан:
Сложно говорить о «самом важном» в большом экономическом организме, тем более в периоды больших перемен. Пожалуй, важнее всего то, что 2024 год доказал еще раз, что Россия не «уникальная страна» и законы мировой экономики для нее работают так же, как для всех остальных. Важнейшим свидетельством этого является рост инфляции и еще более быстрый рост дефлятора ВВП как следствие вброса в экономику больших денег, не обеспеченных появлением стерилизующих их произведенных товаров и услуг. Формально хорошо себя чувствующая (и даже растущая) экономика РФ держится на огромных поступлениях от экспорта полезных ископаемых, резком (спасибо Западу) сокращении оттока капитала и показывает (временный) рост доходов населения за счет массивных выплат военным и ВПК. В то же время эти выплаты, обеспечивающие создание непотребительских товаров и услуг, ложатся инфляционным грузом на рынок. И вот уже ЦБ вынужден держать ставку рефинансирования на уровне запретительном для заимствований практически всеми индустриями (кроме тех же ресурсных и ВПК, который финансируется льготно). В сочетании с дефицитом рабочей силы (около 1 млн работоспособных человек эмигрировали, около 1,5 млн выпали в связи с мобилизацией/контрактом и еще около 2 млн человек оказались задействованы в обеспечении военной кампании и развития ВПК) и естественным ростом зарплат из-за дефицита эти обстоятельства душат «гражданскую экономику» и создают предпосылки для ее сокращения (в принципе, ее сокращение уже идет и будет идти дальше), то есть если не учитывать чисто военный сектор экономики России, то уже можно говорить о легкой стагфляции.
Сергей Алексашенко:
Пушки окончательно победили масло: Путин готов сокращать любые расходы для наращивания расходов на войну.
Олег Буклемишев:
Самый главный итог для России — выяснилось, что есть предел той экономической модели, в которой мы живем. Эта модель сейчас в кризисе, который выражается в инфляционном аспекте. Раньше казалось, что все проходим нормально и тут впервые такой серьезный сбой — инфляция, с которой никак не удается справиться. Это симптом, что модель начинает давать серьезные сбои.
Сергей Петров:
Для России — разгон инфляции. Начиная с конца весны этого года — это, наверное, доминирующий макроэкономический фактор, который тянет за собой множество решений наших регуляторов. Причем картинка выглядит достаточно драматично, потому что, даже несмотря на достаточно высокую ключевую ставку ЦБ, добиться, чтобы инфляция начала устойчиво снижаться хотя бы умеренными темпами, не удается. Если во время взлета инфляции в начале 2022 года, который, кстати, был сильнее, буквально через три месяца после того, как ЦБ поднял ставку, инфляция пошла вниз, то сейчас, несмотря на ставку даже более высокую, добиться устойчивого снижения, хотя бы умеренного, не удалось.
