Борис Ельцин и Билл Клинтон, 1998 год
Фото: Reuters
В 1994 году политический аналитик посольства США в Москве Уэйн Мерри написал телеграмму в Госдепартамент о том, что шоковая терапия и американский подход к решению российских проблем могут в конечном итоге навредить России. Дипломатическую депешу тогда засекретили и рассекретили только 30 лет спустя — в декабре 2024 года. Бывший глава российского бюро The New York Times Сергей Шмеман считает, что эта депеша — ключ к пониманию того, что в отношениях США и России пошло не так. Публикуем его статью на русском языке.
Это был март 1994 года, прошло более двух лет с момента распада Советского Союза, и в стенах посольства США в Москве разгорались ожесточенные споры. Дипломаты из экономического отдела, заручившись поддержкой Министерства финансов в Вашингтоне, горячо настаивали на том, что радикальные реформы свободного рынка — единственный путь для постсоветской России, и что демократия неизбежно последует за ними. Политические советники, с не меньшей страстью, утверждали, что подобная «шоковая терапия» лишь усугубит разрушительные потрясения, которые уже переживали россияне после распада СССР. Они предупреждали: русский народ в конечном итоге возложит вину за свои бедствия на Америку — и на саму демократию.
В разгар этих дебатов ведущий политический аналитик посольства и один из самых решительных критиков шоковой терапии, Уэйн Мерри, изложил в подробной депеше свою аргументированную позицию против нее. Телеграмма, озаглавленная провокационно: «Так чья же Россия? К политике доброжелательного уважения», представляла собой детализированное обоснование его взглядов.
