Британские солдаты с пулеметом Виккерса в Малайе. Очень неудобная для боев в джунглях штука, но проиграли они не поэтому
Фото: Wikipedia
Прежде чем мы перейдем к детальному рассмотрению причин разгрома британцев в Малайе, процитирую выдержки из одного поразительного доклада. Итак:
«Война с первого дня приняла маневренный характер, противник оказался подвижнее. Главное в его действиях состоит в том, что он широко применял обходы и фланговые удары. Наши же действия носили характер обороны на широком фронте.
Наш командный состав мало натренирован в мирное время именно к таким действиям, поэтому стремится к обороне с локтевой связью с соседом, а сил было недостаточно для того, чтобы иметь такую оборону. Действия же противника по флангам привели к боязни быть окруженным.
В целях нарушения прочности тыла и наведения паники в нашем тылу противником широко применяются мелкие группы, вооруженные автоматами, [которые] проникают вглубь и открывают огонь из автоматов, являясь, таким образом, одновременно и средством разведки и средством создания паники. Не использовались средства заграждения, совершено отсутствовало взаимодействие с инженерными войсками. В последнее время появились на фронте велосипедные группы».
Что же, спросите вы, тут такого уж поразительного? Обычный, хоть и толковый анализ боев в Малайе и Сингапуре. Да, но есть два момента: дата — 5 августа 1941 года, и подпись — генерал-майор Вольский, помощник командующего Юго-Западным фронтом по танковым войскам. И, как вы понимаете, описал генерал не грядущую британскую катастрофу, а наблюдаемые им воочию события первых недель совсем другого театра войны — Восточного фронта. Но до чего же всё похоже!
Как две капли воды…
Если приглядеться, то Малайская кампания отличается от Приграничного сражения лета 1941 года разве что масштабом. А так — полный аналог, начиная от темпов продвижения агрессора (примерно 20 километров в день), общего соотношения потерь (1:13 не в пользу обороняющегося) и заканчивая жестоким обращением с пленными выигрывающей в моменте стороны.
Приказ Черчилля сражаться невзирая на жертвы среди мирного населения историк Михаэль Арнольд назвал «почти по-сталински бесчеловечным». А дивизии, превращающиеся в батальоны после первых же боев, а отчаянные усилия отдельных частей и людей, не способные исправить общую картину развала и поражения?
Японский танк «Ха-Го» в Майлайе
Фото: Wikipedia
К примеру, в Кота-Бару экипаж флайт-лейтенанта Лейтон-Джонса повторил подвиг Гастелло. Лётчик на подбитом бомбардировщике протаранил десантную баржу и унёс с собой на тот свет 60 японцев; правда, на исход боя это никак не повлияло. А сцена из романа «Живые и мёртвые», когда прорвавшиеся немецкие танки давят машины с вышедшим из окружения полком Серпилина? Константин Симонов словно списал её с эпизода в Малайе: 14-й Пенджабский батальон, укрывавшийся в грузовиках от тропического ливня, был так же внезапно атакован вражескими танками — только, конечно, не германскими, а японскими.
На таком материале академик Фоменко легко «доказал» бы нам, что речь на самом деле идет об одном и том же событии, только описанном двумя разными источниками. Но если оставаться на почве традиционной хронологии, то логично было бы предположить, что это две военные кампании, в которых схожие причины породили схожие следствия.
Остаётся докопаться до этих причин, и начнем, пожалуй, с самых простых версий.
Есть, например, теория, согласно которой советские люди просто не желали воевать за сталинский режим с его колхозами, репрессиями и прочими прелестями тоталитарного социализма. Она прекрасно объясняет катастрофу Красной армии летом 1941 года, но как прикажете её применить к англичанам и австралийцам, о «нежелании сражаться» которых с такой горечью писало их многочисленное лондонское начальство? Её ещё можно было бы примерить к утомлённым никогда не заходящим над Британской империей солнцем индийцам. Но и тут засада: пока их бригады прахом рассыпались в джунглях Малайи, 4-я индийская дивизия, воевавшая с немцами в ливийских пустынях, заслужила репутацию одного из самых надёжных соединений британской армии. Такие же индийцы — как правило, выходцы из martial races вроде белуджей, гуджаров и джатов — из той же Индии.
Есть другая популярная теория: демократии вообще воюют хуже. «Современная цивилизация демократического образца не укрепляет в народе жёсткость, а мы чуточку дальше продвинулись от стадии варварства, чем Германия, Россия и Япония»,—- разводил руками генерал Кеннеди. «Немцы, японцы и русские действовали под страхом жестокой кары. Но западная демократия не взращивает подобную самоотверженность», — вторит ему историк Макс Гастингс. Но это версия, что называется, на один раз.
