Мир пестрей, чем кажется. Василий Зоркий объясняет, зачем смотреть «Евровидение» в 2025 году

В ночь с 17 на 18 мая завершился 69-й конкурс «Евровидение». Как и впервые в 1956 году, конкурс проходил в Швейцарии. Победителем стал исполнитель JJ из Австрии с песней «Wasted Love». Второе место и первое в зрительском голосовании заняла израильская участница Юваль Рафаэль. Музыкант и сценарист Василий Зоркий объясняет, зачем следить за конкурсом, победители которого чаще всего забываются на следующий же день.

Шапито-шоу

Для меня «Евровидение» всегда было удивительным феноменом. Каждый год люди по всему миру вдруг начинают обсуждать песни артистов, чьи имена обычно никому ничего не говорят ни до ни после, спорить, ссориться и ругаться. Большая часть комментариев на русском языке всегда сводится либо к обесцениванию мероприятия в духе «никогда не смотрел, но включил», либо к каким-то геополитическим выкладкам диванных аналитиков, пытающихся через голосование определить расклад сил на несуществующей мировой шахматной доске.

Артисты, попадающие в финал, как и почти все победители — это герои момента, о них говорят ровно столько, сколько идет конкурс. В течение года об их существовании постепенно забывают навсегда, и только в курортных городах и прибрежных районах, в основном состоящих из отелей all inclusive, годами висят афиши концертов с обязательным указанием «финалист» или «победитель «Евровидения»». Исключений, как известно, не много, и большинство из них относится к делам давно минувших дней. Говоря о былой славе «Евровидения», все всегда вспоминают группу ABBA (победители 1974 года), начавшую один из самых длинных марафонов мировой славы с выступления на «Евровидении», Селин Дион (1988), гастролирующую обычно не менее 365 дней в году, и Хулио Иглесиаса (1970) — любимца поколения наших родителей.

За последние годы стать по-настоящему популярной удалось только группе Maneskin (2021) из Италии, неожиданно полюбившейся школьникам и ставшей героями рилсов, а вслед за этим действительно довольно успешно гастролировавшей по всему миру.

«Евровидение» похоже на финансовую систему Германии, где в 2025 году в половине кафе и магазинов нельзя заплатить карточкой, или на уездный цирк-шапито с дешевыми костюмами, списанными жонглерами и фокусниками, у которых постоянно выпадают предметы, чьи фокусы давно известны, а лица выражают вымученную попытку изобразить, что им тут и правда интересно.

Для молодых артистов, которые надеются, что конкурс подтолкнет их карьеру и поможет оказаться в лучах славы, «Евровидение» сначала действительно становится хорошим бустом в карьере. Но в результате оказывается скорее помехой — слишком уж разными оказываются аудитории их настоящих поклонников и тех, кто приходит послушать «ту самую песню из «Евровидения»». Яркий пример — околоджазовый мультиинструменталист Сальвадор Собрал из Португалии, победитель конкурса в 2017 году. Невероятно талантливый, умный и энергичный артист, исполняющий довольно сложные песни, который умудрился пережить остановку сердца и операцию по его пересадке между национальным отбором и международными финалами, во всех последних интервью говорит о том, что опыт участия в «Евровидении» скорее тормозит, чем разгоняет его карьеру.

Такой же белой вороной на конкурсе выглядела финалистка 2022 года, восходящая мировая звезда из Португалии певица Maro, записавшая невероятно красивую песню Saudade в компании других признанных и набирающих обороты певиц из Испании и Португалии, еще во время локдауна ставшая по-настоящему заметной, причем настолько, что даже Били Айлиш отметила ее как наиболее интересную певицу в 2024 году.