Сторонница Трампа на предвыборном митинге в Питтсбурге, 4 ноября 2024 года
REUTERS / Seth Herald / scanpix
Администрация Дональда Трампа любит не просто говорить, что сделает все снова великим — от Америки до федеральных зданий. Она говорит об этом на своеобразном языке, сокращая лозунги до «слов-витаминов» — MAGA, DOGE, TRIPP. Чем современный политический новояз отличается от большевистских аббревиатур и рузвельтовского «нового курса» 1930-х и что он значит на самом деле, рассказывает поэт Станислав Львовский.
MAGA, BLM, DEI, ESG, TRIPP, BBB — набор мини-брендов, коротких как платье Кейт Мосс в 1994 году и вездесущих как картинки с котятками. Некогда лозунги пеклись из текста. Да, выходило иногда многословно, а то и пафосно, но так полагалось. Некогда всякому сколько-нибудь приличному Закону полагалось пусть и тяжеловесное, но осмысленное название. Не то теперь. Политическая речь фрагментировалась, фрагменты сжались в округлые аббревиатуры, разбегающиеся разноцветными стеклянными шариками во все стороны общественного пространства. В каждом шарике политический процесс, сжавшийся до трех-четырех букв, конкретные сочетания которых отбираются в рассуждении эффективности скандирования, репоста и размещения на мерче.
Истчасть: алфавитный суп, Главрыба и общепит
Советская власть тоже любила короткое, но иначе. В языке двадцатых годов XX века случился настоящий кембрийский взрыв аббревиатур, заживших своей жизнью, как в стихотворении Александра Левина:
ХВ-ПШ, ПМ ходили
то ПХЗ, то ОЗК
у КПП ГАЗ-ВАЗ катались
ВДНХ и ЦПК
Аббревиатура была паролем, шибболетом, пропуском в мир посвященных, а возможно, и в светлое будущее. Для простого человека «УполПРОД ГУБ» звучал, кажется, немного угрожающе, «Морпуть» не отвечал на вопрос «что делать?», а управлял морскими путями. В целом, конечно, большинство тогдашних сокращений только запутывали дело, и век их был недолгим. Но то простой человек. Для бюрократа сокращения были удобным инструментом, по мановению руки превращавшим многоэтажного слона «Центральной научной организации труда и управления производством» в немного неблагозвучный, но совершенно карманный ЦНОТ.
Новые хозяева дискурса, видимо, искренне наслаждались новоязом скороговорок (pun intended): сокращения звучали современно, технологично и хорошо подходили для произнесения зажигательных речей. «Совнарком» звучал куда энергичнее, чем тяжеловесный «Совет народных комиссаров». Бюрократический Левиафан, он же Главрыба, сжимался, превращаясь в небольшой предмет обтекаемых форм, легко маскировавший сколь угодно странные названия советских учреждений вроде Центра непрерывного образования взрослых. Чем больше становился аппарат, тем быстрее плодились аббревиатуры. Это был своего рода манометр бюрократизации: язык взрывался и разлетался сгустками, ошметками сокращений, осколками акронимов, как перегретый котел.
«Новый курс». Карикатура Клиффорда Берримана, на которой изображен президент Рузвельт в хороводе из ведомств его политики «нового курса», 1935 год
В США рузвельтовский «новый курс» ознаменовался чем-то похожим: про обилие возникших тогда аббревиатур говорили, мол, «алфавитный суп» (alphabet soup). Разного рода WPA, CCC и TVA в Америке 1930-х были, как частично и советские сокращения, побочными продуктами усиления государственного регулирования общества: учреждения почковались, отделялись, кустились и разрастались, количество отчетов росло, а бумагу следовало экономить — прагматика тут простая. В СССР же аббревиатура была и эстетикой, и идеологией, и инструментом социального проектирования.
В аббревиатуре было ощущение тайной мощи, ожидание технологического рывка, предчувствие нового мира высоких скоростей и уплотнившихся смыслов.
Сегодняшний акроним — это другое. Прежний символизировал мощь государственного аппарата, нынешний свидетельствует об огромной и все возрастающей власти медиа. В XX веке аббревиатура была, в общем, сорняком, побочным продуктом распухания государств. В XXI она выращивается политтехнологами под нужды распространяющихся все шире и глубже информационных сетей, по которым, ускоряясь, движутся потоки изображений, символов, звуков: все это должно цеплять, звенеть, означать, а главное, помещаться на бейсбольную кепку.
Уличный торговец продает красные кепки MAGA у Белого дома, 31 августа 2025 года
Sue Dorfman / ZUMA Press Wire / scanpix