Одиночество Мамдани. Максим Трудолюбов* о том, что неравенства не приводят к росту популярности левых политиков

Победа социалиста-демократа Зохрана Мамдани на выборах мэра Нью-Йорка стала глобальной новостью, но причина такого обостренного внимания, кажется, в том, что таких побед в мире и в США крайне мало. Это не тенденция, а яркое однократное событие в стране, где заметных политиков с левой стороны политического спектра почти нет. Крайне мало их и в западном мире в целом, считает Максим Трудолюбов.

Гигантский нездоровый шум в связи с победой Зохрана Мамдани на выборах мэра Нью-Йорка был произведен вокруг свойств политики идентичности, то есть политики, в центре которой этническое происхождение политика, его принадлежность к той или иной религиозной общине, социальной группе или иному меньшинству. Обсуждать это со стороны, плохо понимая картину, странно. А волна гнева, почему-то прокатившаяся по российским социальным медиа, и вовсе смешна.

Между тем существенная тема для разговора тут есть — это рост неравенства в крупных экономиках и политически влиятельных государствах. Удивительно, что политические движения социалистической направленности, которые могли бы вырасти на этой почве, крайне слабы. Они есть, особенно на региональном и городском уровне, но крайне редко добиваются успеха на национальном уровне. Победа Мамдани в этом случае показательна. Это пост мэра — со всеми ограниченными возможностями политиков этого уровня. В США даже ярким и популярным мэрам Нью-Йорка как правило не удавалось добиться успехов на федеральном уровне, достаточно вспомнить Руди Джулиани и Майкла Блумберга.

Если посмотреть на мировую экономику в целом, то картина получается смешанная. С точки зрения отношений между странами мир становится справедливее — Китай, Индия, Индонезия, Вьетнам и другие некогда бедные страны быстро развиваются, сокращая разрыв с богатыми. Но внутри стран давняя тенденция к снижению неравенства незаметно сменилась на обратную. Наиболее значимы два вида неравенства: неравенство доходов и неравенство богатства.

Мусульмане Нью-Йорка собрались в Астории, Квинс, чтобы отпраздновать победу Зохрана Мамдани на выборах

Photo by LOKMAN VURAL ELIBOL / ANADOLU / ANADOLU VIA AFP

Представления людей о благополучии стран как правило формируются дискуссиями о заработной плате и вообще оплате труда. Заработная плата обычно находится в определенных пределах и эти пределы хорошо известны большинству. Но есть еще и богатство — совершенно другая категория. Взаимосвязь между этими двумя показателями не прямолинейна.

Заработная плата — лишь один из путей, причем далеко не главный, ведущих к богатству.

На уровне богатства и его распределении сказываются предпринимательские прибыли, уровень сбережений, доступ к финансовым рынкам и рынкам дорогих активов, прежде всего недвижимости. В странах, где власть и элита совсем не подотчетны обществу, таких как Россия, важнейшие факторы — это родственные связи и знакомства в нужной среде.

Сравнение США и России показательно. Индекс Gini, замеряющий неравенство доходов, в США около 0,42, а индекс Gini, меряющий неравенство богатства — 0,74 (1% самых богатых владеют почти 45% богатства). В России неравенство доходов не так высоко, как в США — около 0,35, но неравенство богатства выше — около 0,82, что отражает крайнюю концентрацию активов в руках небольшой элиты. По этому показателю Россия делит первое место в мире с Бразилией. Сравнимое неравенство богатства фиксируется в Южной Африке, Объединенных Арабских Эмиратах, Саудовской Аравии, Швеции.