Недавно я получила письмо от одного бизнесмена из Таганрога. Такое впечатление, что российские предприниматели находятся в состоянии войны. Окопавшись в своей траншее, бойцы-предприниматели отстреливаются оттуда последними патронами по врагам. Враги изобретательны, и, как тараканы, лезут на бойцов из всех щелей. Ситуация близка к панике. Состояние одиночества в окопе все навязчивее подсказывает последнюю мысль: штык – в руки, и с криком из окопа, – может, хотя бы одного уложишь. Такая ассоциация возникла у меня после общения с бизнесменом из Таганрога: Денисенко Виктором. Он генеральный директор «Научно-исследовательской лаборатории автоматизации проектирования» (НИЛ АП). Создал предприятие в 1989 году. Разрабатывает и производит, замещая импортные аналоги более дешевыми отечественными, средства измерений. Виктор Денисенко – кандидат технических наук, автор более 100 научных работ и 20 изобретений. Вот такого человека сейчас судят в Таганроге по статье «незаконное предпринимательство» и по пресловутой легализации. Обвиняет его ОБЭП в том, что он без лицензии производит одно из ста выпускаемых предприятием средств измерений. Лицензия у НИИ АП есть, но выдается она не на каждый прибор, а на вид деятельности. Но милиционеры умнее Ростехрегулирования и по-своему трактуют закон. Но подтверждение Ростехрегулирования все-таки нужно было приложить к материалам дела, и следователь решает запросить их о необходимости лицензии. Пять раз ведомство отвечает милиционеру из Таганрога, что лицензия выдается не на прибор, а на вид деятельности. Это не нравится следователю, и он едет в командировку в Москву и берет показания у работника Ростехрегулирования, в которых тот рассуждает о том, как он лично понимает ФЗ №128. Для следователя эти показания гораздо важнее, чем закон, ведь имея показания, можно возбуждать дело. Денисенко в ОБЭПе прямо говорят, что им нужен план по делам «в особо крупных размерах» и к 171-й приписывают легализацию. Выручку от продажи прибора предприятие потратило на свою деятельность. Это российская версия легализации. (О том, как применяется и чем отличается в России статья УК о легализации от статей во всем мире, я уже писала в «Ведомостях» в статье «Как бы легализация»). Она для «утяжеления». После возбуждения дела Виктор идет по стандартному пути: он пишет письма. Он надеется, что их прочитают, разберутся и увидят, что дело сшито белыми нитками. Виктор пишет генеральному прокурору, президенту, министрам, депутатам. Виктор рассказывает им, что лицензия, в соответствии с законодательством дается на вид деятельности, а не на прибор, как считает следователь. Но все письма (о, чудо!) возвращаются тем, на кого Виктор жалуется. Виктора судят первый раз, и он проходит этот круг впервые. Депутаты сочувственно отвечают ему, что знают, что в стране много правовых проблем и сделать они ничего не могут. Виктору предлагают снять 174-ю, если он признает свою вину по 171-й. Он отказывается. Сейчас дело рассматривает суд. Адвокаты советуют Виктору не спорить с судьей, так как он этого не любит. А суд идет. А что вообще может сделать для своей защиты обычный российский предприниматель? В пятницу он приезжает в Москву. Каждый бизнес уникален. Каждый владелец уникален. Но нет сегодня в России силы, которая бы могла вмешаться и разобраться. Таких, как Виктор, – тысячи. Что мы можем сделать? К посту прилагаю письмо, которое мне написал Виктор и видео.Как меня пытаются посадить
Денисенко Виктор Васильевич, г. Таганрог
1. Научно-исследовательская лаборатория автоматизации проектирования была создана в 1989 году. Предприятие занимается разработкой и серийным производством наукоемкой продукции – технических средств промышленной автоматизации, которая успешно замещает импортные аналоги. Предприятие имеет сертификат менеджмента качества ИСО 9001, дважды было лауреатом конкурса «100 лучших товаров России», нашей продукцией пользуются более 300 предприятий России и СНГ. Директор НИЛ АП – Денисенко Виктор Васильевич, к.т.н., автор более 100 научных работ, 20 изобретений и 1 книги по промышленной автоматизации.
2. НИЛ АП производит средства измерений. ОБЭП обвинил меня в том, что одно из средств измерений мы выпускаем без лицензии. Свое обвинение ОБЭП строил на том, что на имеющейся у нас лицензии написано «Лицензия на средства измерений … в соответствии с приложением». Т.е. якобы мы не имеем права изготавливать то, чего нет в приложении. Однако лицензия выдается не на отдельные измерительные приборы (она выдается ОДНА), а на ВИД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ – так написано в законе ФЗ № 128. ОБЭП запросил в Ростехрегулировании документ, который регламентирует внесение новых приборов в приложение к лицензии. Из Ростехрегулирования ответили уклончиво, непонятно. Тогда ОБЭП запросил повторно. Ответ был аналогичен. ОБЭП запрашивал один и тот же документ ПЯТЬ (!) раз. Ответа не было. Тогда следователь поехал в Москву и выбил у работников Ростехрегулирования показания, которые ему были нужны, чтобы передать дело в суд. В показаниях – полная ложь, которая обнаруживается путем простого сличения этих показаний с текстом закона о лицензировании.
3. Почему ОБЭП так рьяно выбивал показания? – Чтобы по городу пошел слух, что предприниматели должны быть более «мудрыми» в вопросах о том, как можно закрыть уголовное дело. Чтобы другие были сговорчивее. Кроме того, в ОБЭПе имеется план (!) по делам «в особо крупных размерах». Кроме того, нужны звездочки на погоны. Т.е., в конце концов, все сводится к материальной заинтересованности.
4. Чтобы защитить себя, я отправил письма в Генеральную прокуратуру, в Минпромторг, в Министерство юстиции, в приемную Президента, трем депутатам Госдумы с жалобой на Ростехрегулирование, поскольку закон нарушили они, а не я. В письмах подробно растолковал, что лицензия дается на вид деятельности, а не на отдельный прибор и такая лицензия у нас имеется. Половина писем вернулась в наш местный ОБЭП, половина – в Ростехрегулирование – т.е. тем, на кого я жаловался. Чиновники Минпромторга откровенно врали, попирая Закон, чтобы поддержать своего подопечного – начальника управления метрологии Ростехрегулирования Лахова В.М., который установил свои «законы» о лицензировании, отличные от федеральных. Депутаты на мои письма сочувственно ответили, что они знают, что в стране много правовых проблем, но помочь ничем не могут.
5. В этой истории больше всего поражает следующее:
a. Полная юридическая безграмотность работников следствия и ОБЭП.
b. Полная беспомощность предпринимателя (на беспредел ОБЭПа жаловаться некому – никто «не имеет права вмешиваться в деятельность правоохранительных органов»). Поэтому эти «правоохранительные органы» творят что хотят, по принципу известного анекдота «тебе дали пистолет – и крутись, как можешь», и могут завести уголовное дело на кого угодно и посадить любого, кого «нужно». «Посадка» стала разновидностью бизнеса. Базой этого «бизнеса» является чиновничий беспредел и сырые законы.
c. Все мое дело, от предварительного следствия до обвинения, построено на лжи, превышении должностных полномочий и пренебрежении УПК.
d. Никто из «правоохранителей» не захотел даже прочитать закон о лицензировании. У них в голове только одно – выполнение плана по уголовным делам.
e. У меня сложилось впечатление, что мы вернулись в «лихие 90-е», только теперь честные люди должны бояться не бандитов, а милицию с прокурорами и чиновниками.
6. Особенно удивляет, что меня обвинили еще и в «отмывании» «нажитого преступным путем», чтобы страшнее казалось их обвинение. По мнению «правоохранительных» органов, если я работаю без лицензии, значит сразу занимаюсь и «легализацией нажитого». Иначе говоря, по традиции, статью 174 УК автоматически приписали к статье 171. «Отмывал» я, выходит, совместно с налоговой инспекцией, поскольку наша фирма работает исключительно по безналу и исправно платит налоги. Но как я должен был поступить, чтобы НЕ «отмыть»? Или это неизбежно?
7. У меня имеется письмо руководителя Ростехрегулирования Элькина Г.И., который разъяснил, что приложение к лицензии не требуется. Тем не менее, было уже три заседания суда, на которых опрашиваются «свидетели» – это люди, каждый из которых по-своему трактует закон. Дело в том, что следователи путем голосования (т.е. путем опроса мнения людей, которые не имеют права трактовать закон) решали, что же именно написано в законе, вместо того, чтобы прочитать его.
8. Меня хотят посадить лет на 10 по полностью сфальсифицированному делу. Кто может меня защитить?