Еще зимой в Госдуму был внесен закон об инсайдерской торговле. Тогда я собирался написать пост на эту тему, но как-то не успел вовремя. Сегодня эта тема снова в новостях, на этот раз из-за истории американского финансиста Раджа Раджаратнама, которого только что арестовали за инсайдерскую торговлю. До этого Раджаратнам управлял очень успешным хедж-фондом Galleon, где он заработал больше миллиарда долларов. Сама история когда-нибудь станет хорошим детективом, но сейчас мне хочется разобраться, так ли плохо то, что сделал Раджаратнам. Законы об инсайдерской торговле сегодня существуют почти во всех странах, где есть развитый фондовый рынок. В России, как уже говорилось, закон как раз принимают. Тем не менее, правомерность таких запретов вовсе не так очевидна, как может показаться. Обычно чиновники рассуждают примерно так: инсайдеры имеют преимущество по сравнению с обычными инвесторами, а значит, все остальные держатели акций (или потенциальные держатели) могут заработать намного меньше (потерять больше), чем могли бы. Допустим, человек держит акции фармацевтической компании. Вдруг один из юристов компании, узнав, что они только что получили важный патент, покупает его акции. Через неделю информация становится публичной, и юрист зарабатывает миллионы, пока наш герой остается ни с чем. Все это правда, и инсайдерская торговля действительно несправедлива по отношению к части инвесторов. Но все не так просто. Во-первых, компания вполне может сама ограничивать торговлю своих работников (или это может делать фондовый рынок, что сейчас и происходит в России). В Великобритании инсайдерская торговля тоже долгое время регулировалась специальным кодексом Сити. Более того, на многих рынках инсайдерская торговля вообще не регулируется. Например, никто не посадит вас в тюрьму за продажу квартиры с протекающей трубой, даже если вы не расскажете об этом в объявлении. И вроде бы никто не страдает. Но сторонники запрета ответят, что на фондовом рынке у инвестора меньше возможностей проверить поступающую информацию; поэтому если покупка акции будет такой же рискованной сделкой, как покупка квартиры, то рынок перестанет быть таким же активным. Рядовой инвестор хочет иметь минимальную уверенность в завтрашнем дне и ограничение инсайдеров вроде бы помогает. Во-вторых, инсайдерская торговля, как и красное вино, не только вредна, но и полезна. Да, часть инвесторов проигрывает. Но для экономики в целом инсайдеры работают санитарами леса. Они первыми приносят на рынок информацию. И хоть они никому ничего не рассказывают, цены изменяются, а значит, ресурсы начинают расходоваться более эффективно. Экономическую пользу от инсайдерской торговли когда-то показал американский юрист Генри Манн. Вернемся к нашей фармацевтической компании. Пока новости о патенте не дошли до рынка, ее акции остаются дешевле, чем должны быть. Это означает, что потенциальные инвесторы покупают другие акции, тем самым перераспределяя капитал в пользу не самых эффективных фирм. Этой другой фирмой может, например, оказаться автомобильная компания ВАЗ. В результате на некоторое время ВАЗ получит больше денег, что заставит его нанять больше людей, купить больше металла и выпустить больше машин. Экономике это не нужно, потому что ресурсы расходуются неэффективно, спроса на эти машины нет. В данном случае все не так уж плохо. Решение задержится на пару недель, но никто не умрет. А если инсайдер знает, что менеджмент нарушает законы? Если бы он вовремя продал акции, то рынок бы понял, что с компанией что-то не так. Манн утверждает, что разрешение на инсайдерскую торговлю легко могло бы значительно уменьшить масштаб скандала с Enron. Наконец, закон об инсайдерской торговле всегда очень противоречив. Дать точное определение этому «преступлению» вовсе не так просто. Если я подслушал чей-то разговор, то по закону я не считаюсь нарушителем закона, хотя последствия будут те же самые. Да, у меня, в отличие от менеджеров, нет обязательств перед акционерами, но причем тут закон? Если акционерам не нравится использование инсайда, то они должны сами записать это в контракт менеджеру и преследовать его уже за нарушение конкретного контракта, а не абстрактного закона. Причем, даже при наличии запрета не все получают информацию одновременно. Хорошо оснащенные трейдеры в больших банках все равно узнают обо всем раньше нас с вами. Потому они и готовы платить большие деньги за лучшее соединение, за терминал Bloomberg и так далее. А кто-то из рядовых инвесторов может неделю не слышать о важной новости, потому что был в отпуске. И что же теперь, запретить Blackberry, Bloomberg, Reuters и так далее? Нет, вложения в акции всегда рискованны, все это знают, и информационный риск тоже учитывается в цене. Ровно за счет этого риска на акциях и можно так много заработать. А дальше умный инвестор, как учит нас теория финансов, всегда может диверсифицировать риски и не так уж страдать от инсайдера из какой-то одной компании. Все это, конечно, красиво в теории, а на практике работает далеко не всегда. Большинство инсайдеров не обладают достаточными ресурсами, чтобы сдвинуть рынок, а большинство инвесторов никогда не слышали о финансовой теории, диверсификации и так далее. Но всегда необходимо учитывать все возможные эффекты перед введением закона. Конечно, провести точный анализ в данном случае трудно, а скорее всего, невозможно. Лично мне кажется, что вред от такого рода законов все же перевешивает пользу.