Президент Медведев сделал то, что должен был сделать, честь ему за это и хвала. Он уволил очень больших начальников в Федеральной службе исполнения наказаний, но, наверное, главное – уволен начальник московской Бутырки, где 11 месяцев содержался обвиняемый Сергей Магнитский. Жаль только, что непоправимое случилось, и человека уже не вернешь, и не его одного: в российских тюрьмах, в том числе в Бутырке, от издевательств умирают десятки заключенных. И о том, что происходит в застенках, хорошо известно. Имеющий уши, да услышит, имеющий глаза, прочитает – вот здесь, например, или здесь. Так уж вышло, что я лично хорошо знаю и начальника – слава богу, бывшего – Бутырского изолятора Дмитрия Комнова, и бутырских докторов, и замов Комнова, и в Бутырке бывала по-всякому: и как обычный посетитель, и по разнообразным «левым» пропускам, в которых было написано, что я местный бухгалтер, или певчая церковного хора. То, что я там видела и с чем сталкивалась, – невероятно, немыслимо, невыносимо и непотребно. Однажды я столкнулась там с потешной делегацией: члены Общественной палаты, сопровождаемые съемочной группой «Первого канала», любовались на быт и порядки заключенных. Общественная дама, расставляя ударения в самых неожиданных местах, наставляла арестантов на путь исправления и позировала на фоне скорбных мест. Жалобы и заявления дама не принимала. В Бутырке содержится порядка двух тысяч заключенных, из них довольно большая часть, уж никак не меньше 100 человек, а также многие родственники, регулярно, день за днем, год за годом пишут жалобы на условия содержания, отсутствие медицинской помощи, на издевательства и поборы – в суды, в прокуратуру, в УФСИН… Некоторая часть жалоб даже доходит до адресатов. К таким же комновым. Все в Бутырке знали, что Комнов чей-то там зять, какой-то шишки из УФСИН; что доктора бутырские крышуют местный наркотрафик, и что за передачу, если смена вредная, надо заплатить 500 рублей, а если нужно что посерьезнее, то и деньги другие. Московский Кремль находится ровно в 4 километрах от Бутырки. После появления на Slon.ru блога бутырского сидельца автора дневника быстро вычислили и очень сильно прессовали. Сейчас, вот ровно в эти дни, то же самое происходит в другой московской тюрьме – и тоже из-за дневника, который посмела вести на Slon.ru девушка из Мертвого дома. Вертухаям, мерзавцам в разнообразных званиях и в голову не приходит что-то исправить – а только найти того, кто посмел рассказать, «вынести сор из избы», чтобы вмазать, растоптать, замучить, чтобы другим неповадно было. Но дело, увы, вовсе не в тюрьмах. В системе ФСИН встречаются порядочные люди, и их немало, особенно в провинции, есть и нормальные централы. В Москве, в Медведково, не так давно построили вполне приличный изолятор, да и во многих районных или областных центрах, в старых тюрьмах, начальники и опера просто нормально несут свою скорбную службу, не идя на сговор с теми, кто заинтересован в уничтожении арестованного человека. А вот здесь начинается самое важное. Кто именно заинтересован в уничтожении. Дело в том, что тюремный садизм – это, чаще всего, прямая заявка следствия. Формально, офицеры ФСИН никак не подчиняются ни милицейским следователям, ни прокурорским. Где-то уголовные дела действительно расследуют, а где-то – шьют. И когда дело не шьется, вот тут и начинается «сотрудничество» представителей двух ведомств. Следователь просит тюремное начальство «прессануть» арестованного: ухудшить ему жизнь до невозможности, чтобы тот признался во всем, а следователь с блеском раскрыл дело, получил премию, повышение, любовь верхов. Часто тюремное начальство – как бутырский Дмитрий Комнов, например – охотно идет навстречу пожеланиям трудящихся следователей. И запрессовывают особо упорных, иногда – как в случае с Магнитским – до смерти. Впервые в российской истории это обычное для наших тюрем дело вылезло наружу, да так, что были сделаны «оргвыводы». Следственный комитет МВД, который вел дело Магнитского, и судьи Тверского суда г. Москвы, санкционировавшие его арест, вроде бы остались ни при чем. Судьи, кстати, по отношению к следствию у нас тоже существа бесправные и подчиненные – иначе не было бы у нас меньше одного процента оправдательных приговоров. Я своими глазами много раз наблюдала, и снимала на камеру телефона, как следователь приходил в суд с флэшкой, садился за компьютер помощницы судьи и выдавал судье уже готовое решение суда, за несколько часов до его начала. Это – норма. Об этом знают абсолютно все, кто хоть раз имел дело с арестом. Все видят, на сколько минут или секунд уходит судья в свою комнату для «вынесения решения». Все знают, что возражения адвокатов никуда не войдут, потому что решение написано до того, как они открыли рот. Все всё знают и все всё понимают, как и в случае с Бутыркой. Надо сделать важную оговорку: именно так всегда бывает, когда речь идет о «заказном» деле – неважно при этом, кто заказчик: чиновник, политик или частное лицо. И так бывает от случая к случаю, когда дело не заказное. Когда не заказное – судят честно, или хотя бы придерживаясь правил. Экономическая «заказуха» – это очень просто. Такое дело всегда легко найти среди тысяч других. Берем последний том дела, смотрим, например, приговор. Вот там написано, что обвиняемый что-нибудь украл, смошенничал, легализовал, или не платил налогов, или занимался незаконным предпринимательством. Смотрим, какой ущерб он нанес своими преступными действиями государству, или гражданам, или компаниям и организациям. А ущерб отсутствует. Нет потерпевших граждан, организаций или недоплаченных в казну налогов. Вообще нет предъявленных претензий. Зато есть срок – лет 8, а то и 11. Кто-нибудь может объяснить, за что человек сидит? А никто. Можно назвать десятки, сотни подобных дел. И можно не сомневаться, что такое дело следователь шил и лепил из любых подручных материалов. А главным методом следствия была «пресс-хата» в изоляторе. И можно уволить хоть весь ФСИН в полном составе – от этого мало что изменится. Не Бутырка – причина смерти Сергея Магнитского. Не Бутырка ломает судьбы и уничтожает бизнес, оставляя за порогом уволенных работников и невыплаченные кредиты. Не осуждать же топор.