Хотел написать: «Милиция ведет войну с собственным народом» и неожиданно обнаружил, что фраза уже произнесена. И не кем-нибудь, а Юрием Антоновым, который давеча «прошел по Абрикосовой, свернул на Виноградную», то есть – с Подушкинского на Рублевское, или наоборот, и был бит. Раньше фраза про войну с собственным народом употреблялась по отношению к армии. И не зря: даже тогда, когда начальство пошло навстречу не то чтобы гражданам страны, а демографическим трендам, осуществив переход на один год службы, это не помогло. Поздно пить боржоми… Ни один ответственный родитель не отдаст свое дитя в российские вооруженные силы даже на один год, иначе какой же он родитель и вообще зачем тогда занимался деторождением. Это – результат той самой этически бессмысленной и экономически нерентабельной многолетней войны государства с мужской частью подрастающего населения Российской Федерации. И государство войну проиграло. Это, правда, привело к тому, что некоторые военнослужащие стали немного богаче, а государственные вузы с военными кафедрами испытали небывалый прилив абитуриентов. Теперь еще одна часть аппарата принуждения разложилась до недееспособности – милиция. Которую теперь предложено лечить колдовскими методами – путем переименования в полицию. То есть отныне стрелять в водителей эвакуаторов и избивать до смерти журналистов в вытрезвителе, а также воспитывать Юрия Антонова будут не какие-нибудь там милиционеры, а настоящие полицейские. Знаю, знаю… Знаю про отличие милиции от полиции, даже почтовая марка американская в детстве была, где изображалась militia. Но переименование института, находящегося в состоянии полураспада, не ведет автоматически к строительству нового института – через эти иллюзии страна прошла еще в советское время, когда МВД переименовывали в министерство охраны общественного порядка СССР. Ведь институты выстраивают люди и в них работают люди. А держатся институты на определенных ценностях: если их нет – институт не работает. Та милиция, которая «нас бережет», канула в Лету. И дядя Степа теперь ведет не ригористский, а гедонистический образ жизни, ибо предпочитает скромной коечке Балтфлота позолоченную кровать МВД. Как говорил товарищ Сталин, других писателей у нас для вас нет. Так вот и других милиционеров тоже нет. Даже сокращение системы МВД может повлечь за собой слабо предсказуемые последствия: сокращенный милиционер без оружия может оказаться столь же опасен, как и милиционер с оружием. Министр Нургалиев, обнаруживающий совершенно фантастическую аппаратно-политическую устойчивость (кажется, начальство просто боится полной дезорганизации системы, стартовым выстрелом к которой могло бы стать увольнение первого лица), видит спасение в новом наборе критериев эффективности деятельности милиции. Зная нашу бюрократическую машину, можно с уверенностью констатировать: теперь у славных органов не останется времени на хотя бы сколько-нибудь осмысленное исполнение прямых обязанностей – свободные от стрельбы по мирным гражданам сотрудники милиции будут до бесконечности заполнять графы в отчетности по критериям. Впрочем, может, оно и к лучшему: руки будут заняты… Нельзя сказать, чтобы высшее руководство совсем не реагировало на происходящее с собственным аппаратом принуждения, который, согласно марксистско-ленинскому учению, является признаком государства. Но судя по тому, как добивают блоггера-милиционера Дымовского, менять саму корневую основу системы никто не собирается. Ведь Дымовский именно что покусился на основы, а они неприкосновенны. И теперь в покое его не оставят, пока не сотрут в порошок. Уверен, что разложение института началось ровно тогда, когда милиционеров начали поощрять на отлов лиц кавказской национальности. Здесь меньше всего было охраны общественного порядка, а больше – вседозволенности. Меньше всего – борьбы с преступностью, больше – возведения ксенофобии в государственный принцип. Разложение институтов начинается с людей. Сначала разложили людей – как в армии. Потом начал сыпаться, как некоторые выработавшие свой ресурс индустриальные объекты СССР, и сам институт. И не видать нам картины, нарисованной Дмитрием Александровичем Приговым в цикле 1978 года «Апофеоз милицанера»: «Милицанер гуляет в парке Осенней позднею порой И над покрытой головой Входной бледнеет небо аркой. И будущее так неложно Является среди аллей
, Когда его исчезнет должность Среди осмысленных людей, Когда мундир не нужен будет, Ни кобура, ни револьвер, И станут братия все люди И каждый – Милиционер».