Олигархический капитализм в банковском секторе

Раскрытие структуры собственности отечественных банков, инициированное Банком России, пролило свет на олигархический капитализм в финансовом секторе. И раньше было известно, что многие банки контролируются отдельными состоятельными лицами. Однако теперь догадки получили подтверждение фактическими данными. Кроме того, стала очевидной общая конфигурация собственности. Известно, что государство является доминирующим владельцем банков. На банки, связанные с государством, приходится около 54% совокупных активов сектора. На дочерние иностранные банки, где нерезидентам принадлежит не менее 50% капитала, – 19% активов (на декабрь 2009 г.). По нашим оценкам, на банки, которые контролируются состоятельными лицами или их семьями, приходится не менее 17% активов. Это минимальный уровень «семейного» контроля – исходя из сведений о собственниках вплоть до конечных бенефициаров. По уровню олигархического капитализма в банковском секторе Россия сопоставима с такими странами, как Великобритания и Тайвань. На банки, принадлежащие корпорациям или имеющим диверсифицированную структуру собственности, приходится не более 11% активов. Таким образом, структура собственности в секторе далека от того, что за рубежом называют «crony capitalism». У нас это выражение переводят как «блатной», «кумовской» или «клановый» капитализм. Мы же его в отечественной традиции будем именовать олигархическим капитализмом.

2. Механизмы мультипликации контроля Влияние отдельных лиц на развитие финансово сектора нельзя недооценивать. Следует иметь в виду, что права собственности – не более чем кирпичик в основании здания олигархического капитализма. Посредством различных механизмов и схем отдельные лица контролируют гораздо больше активов, по сравнению с активами, на которые они имеют прямые права собственности. Первым механизмом мультипликации контроля являются пирамидальные структуры владения фирмами. «Семья» или олигарх может владеть контрольным пакетом в единственной фирме. Однако, если она владеет крупными пакетами в других фирмах, то все они подпадают под контроль головной структуры. Второй механизм мультипликации контроля – перекрестная собственность. Фирма может располагать пакетами в капиталах других фирм, образующих одну группу. Наконец, третий механизм, активно применяемый за рубежом и еще не распространенный в России, – выпуск обыкновенных акций с повышенным голосующими правами. Многообразные схемы позволяют крупным акционерам контролировать значительный объем активов, владея правами на собственность небольшой стоимости. В результате, извлекая все выгоды контроля, они несут только часть ответственности наряду с другими акционерами. 3. «Семейные» банки в глобальной экономике В мировой практике олигархический капитализм в банковском секторе находит самое широкое распространение. В подавляющем числе стран меньшинство – неважно, кто его представляет: богатые наследники, политическая элита или этнический клан, – управляет финансовыми институтами. Как правило, это заканчивается тем, что меньшинство, пользуюсь своим положением, извлекает собственную выгоду, не заботясь о более широких социально-общественных интересах. Цель финансовой системы в ее идеальном варианте выражается в эффективной трансформации сбережений в инвестиции. В то время как цель отдельно взятого банка состоит в максимизации стоимости собственности его владельцев. Максимизация благосостояния владельцев банка через принятие финансовых рисков успешно реализуется благодаря системе страхования вкладов и поддержке государством крупных банков в тяжелой ситуации. Под воздействием структуры собственности банковский сектор может отклоняться от решения более широких общественных задач. Олигархический капитализм в банковском секторе стал обыденным явлением в странах Восточной Азии и Латинской Америки. К примеру, в Мексике, Чили, Венесуэле, Иордании, Малайзии состоятельные семьи контролируют свыше 70% активов банков. В развитых странах семейный контроль над банками также существует, хотя и в меньших масштабах. В наибольшей степени он проявляется в ряде стран континентальной Европы (Португалии, Греции, Испании, Италии и др.) и, конечно, в Японии. Банки, контролируемые семьями, в большей степени, чем корпорации, полагаются на доверительные деловые связи. Нередко личные контакты считаются главным активом в «семейном» бизнесе. Однако, что хорошо для крупных «семейных» банков, может быть вовсе неполезным для экономики в целом. Благодаря политическому влиянию состоятельные семьи способны добиться более высоких барьеров для выхода на рынок новых игроков, а также ставить палки в колеса конкурентам, опираясь на административно-политические рычаги влияния, или препятствовать появлению новых продуктов и инноваций. Важно, что крупные «семейные» банки не заинтересованы в росте размеров заемщиков, поскольку, достигнув определенной зрелости, те смогут самостоятельно привлекать рыночное финансирование, выйдя из-под опеки банков. Наконец, в периоды кризисов власти (точнее – политики, и политиков, с которыми установлены контакты) вынуждены спасать финансовую элиту за счет бюджетных ресурсов.

Хотя ради справедливости следует признать, что олигархический капитализм в свое время обеспечил индустриализацию в Европе, США и Японии. За счет субсидирования дружеских фирм банки олигархов способствовали появлению новых отраслей в реальном секторе. В периоды кризисом «семейные» банки могут поддержать заемщиков на плаву, однако при условии, что они входят (или войдут) в круг близких фирм. В декабре 2009 г. Randall Morck из Университета провинции Альберта (Канада), Bernard Yeung из Национального университета Сингапура и M. Deniz Yavuz из Вашингтонского университета (США) опубликовали любопытное исследование «Banking System Control, Capital Allocation, and Economy Performance». Анализируя данные по 427 крупнейшим банкам из 44 стран, принадлежащим состоятельным лицам или семьям, они обнаруживают удручающее влияние олигархического капитализма в банковском секторе. В странах, где преобладают «семейные» банки, в среднем хуже распределение финансовых ресурсов, выше доля «плохих» кредитов, чаще наступают банковские кризисы, выше макроэкономическая волатильность, ниже рост производительности, сильнее неравенство среди населения и пр. По оценкам исследователей, по силе негативного воздействия на экономику олигархический капитализм сопоставим с государственным капитализмом в банковском секторе. 4. Обязательный листинг акций банков В качестве регуляторного решения проблемы независимости банков (не только от местных воротил, но и от нерезидентов) власти ряда стран, в частности, Польши и Канады, выдвигают требование обязательного листинга для банков, чей масштаб превышает некую пороговую величину. Регулирование носит недискриминационный характер: обязательства касаются всех участников рынка, представляющих разные формы собственности. В Польше после поглощения нерезидентами местных банков по настоянию регулятора был сохранен листинг последних на Варшавской фондовой бирже, а доля свободно обращающихся акций – на уровне 15–35%. В 2009 г. на Варшавской бирже обращались акции 16 местных банков, а их доля в капитализации рынка составляла 45% (!). И это несмотря на кризис, в ходе которого акции польских банков обесценились вдвое. Пример Канады не менее интересен, учитывая влияние на нее мощной американской финансовой системы. На фондовой бирже Торонто в 2009 г. обращались акции 11 банков, чья совокупная капитализация достигает 26% рынка. Относительная независимость канадских банков от американских конкурентов обеспечивается протекционистским законодательством о «юридических лицах широкого участия» в капитале (widely held legal entities). Если собственный капитал банка превышает 8 млрд канадских долларов, то один акционер не может аккумулировать пакет более 20% акций. Для «средних» банков с собственными средствами от 2 до 8 млрд максимальный пакет одного собственника не должен превышать 65%. Остальные банки ограничениям не подвергаются. Несколько попыток сделать крупнейшие банки более публичными в России предпринимались неоднократно. В 2006 г. Андрей Козлов, первый заместитель Председателя Банка России (в 1997–1999 и 2002–2006 гг.), предлагал преобразовать крупные банки в открытые акционерные общества. Если их собственный капитал превышал определенную планку (в оригинале – свыше 2,5 млрд рублей), банки должны были вывести на открытый биржевой рынок не менее 10% обыкновенных акций. В 2008 г. ФСФР в докладе «О мерах по совершенствованию регулирования и развития рынка ценных бумаг на 2008–2012 гг. и на долгосрочную перспективу» предложила с 2012 г. ввести требование, обязывающее акционерные общества, являющиеся дочерними компаниями иностранных банков, сделать публичное предложение акций и вывести их на отечественные фондовые биржи. Обе попытки уже на фазе старта были осуждены банковским сообществом как попирающие священные права собственников и быстро сошли на «нет». Последний раз схожее предложение на заседании Комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности публично озвучил гендиректор «Агентства по страхованию вкладов» Александр Турбанов. Он предложил обязать системообразующие банки вывести на биржу не менее 25% голосующих акций. 5. Банковские акции в России
Отечественный рынок банковских акций сегодня находится в зачаточном состоянии, хотя акции ряда крупных банков гуляют на открытом рынке. На ММВБ обращаются акции разных типов всего 11 банков (см. табл. 1). В системе РТС зарегистрировано 88 выпусков акций 64 банков. Из них 69 выпусков составляли обыкновенные акции, а 19 – привилегированные. Около 80% выпусков относится к второму–третьему эшелону и не имеет высокой ликвидности. Они обращаются в RTS Board – информационной системе, предназначенной для индикативного котирования ценных бумаг, не допущенных к торгам на фондовой бирже РТС. Только 20% акций (16 выпусков, табл. 2) допущены на биржевой рынок РТС. Система Bloomberg ведет статистику и относит к ликвидным акциям бумаги 13 банков-эмитентов (Сбербанк, ВТБ, «Банк Москвы», «Росбанк», «Уралсиб», «Возрождение», «Санкт-Петербург», МБРР, «Таврический», «Челиндбанк», УБРР, «Запсибкомбанк», «Ярославич»). Все эти акции были выведены на открытый рынок, преимущественно, на волне ожиданий IPO и SPO, которые так и не были реализованы из-за кризиса.

В принципе, если за системообразующими банками будет налажен особый пруденциальный контроль, требования к их организационно-правовой форме и обращению акций будут логичным продолжением специального режима регулирования. Важно, чтобы планка по размеру банка была установлена адекватно. Если требования к публичному обращению акций будут касаться банков, чья доля на рынке составляет не менее 1% активов (или собственного капитала), то таких банков насчитывается порядка двух десятков. Открытым обращением обыкновенных акций не озаботились только госбанки («Газпромбанк», «Россельхозбанк», «ВТБ24»), иностранные дочерние банки («ЮниКредит Банк», «Райффайзенбанк») и некоторые частные банки («Альфа-Банк», «Промсвязьбанк», «МДМ Банк», «Номос-Банк»). В свете заявленных на будущее IPO увеличение доли свободно обращающихся акций по окончании кризиса выглядит вполне реалистичным.