Андрей Фурсенко в очередной раз пригрозил лишить вузы, не выполняющие взятых обязательств, статуса национальных исследовательских университетов. Как выяснилось на коллегии Минобрнауки, не достигнуты финансовые показатели (видимо, по привлечению внебюджетки) и цифры приема иностранных учащихся. «Если к концу года они не справятся, то я буду ставить вопрос перед правительством», пообещал министр. Впрочем, на том же заседании коллегии глава департамента стратегии Минобрнауки Сергей Иванецпояснил, что «в целом в 2009 году 90% заявленных обязательств вузами были выполнены, и лишь некоторые показатели остались недовыполнены… как объяснили вузы, по не зависящим от них причинам». В соответствии с приказом для подтверждения высокого звания нужно выполнить все показатели типа «A» и половину показателей типа «Б». Внебюджетка и иностранные студенты – это как раз «А». Не берусь оценить вероятность и масштабы лишения статуса НИУ, но полагаю, что 1–2 вуза можно наказать для профилактики. Дело в том, что нынешняя политика Минобрнауки по оптимизации вузовской сети и частичному переносу туда науки из НИИ реализуется с массой проблем. Одна из них – недостаточная мотивация руководства, нежелание проводить серьезную модернизацию своих университетов. Однако есть и другие, не менее серьезные. Напомню общую схему текущей научно-образовательной реформы. Российская вузовская наука крайне неразвита в сравнении с Западом. Костяк ученых по-прежнему сидит в РАН, но реформировать Академию у министерства не получается, и выделять деньги нынешнему академическому президиуму желания нет. Вводить новые правила игры для вузов гораздо проще, поэтому на фоне отсутствия значимых изменений в НИИ университетская реформа идет сверхактивно. В основном усилия сосредоточены на развитии иерархической системы с разными уровнями федеральной господдержки. Первым шагом в построении пирамиды стал конкурс инновационных вузов в рамках нацпроекта «Образование». В 2006–2008 гг. отобранные по более-менее открытым критериям 57 «инновационных вузов» получили в общей сложности 30 млрд руб. Тогда же, в 2007 г., путем слияния региональных вузов были созданы два первых федеральных университета, СФУ и ЮФУ. Каждый в 2007–2009 гг. получил по 6 млрд. В конце 2009 г. было принято решение о создании еще 5 ФУ, и определены объемы финансирования их программ развития – примерно по 1 млрд в год. Пару недель назад Владимир Путинобъявил имена их ректоров. После окончания нацпроекта конкурс инновационных вузов с некоторыми изменениями был продолжен – как раз в форме конкурса «национальных исследовательских университетов». Сначала, впрочем, безо всякого конкурса назначили двух первых победителей, возглавляемых бывшими функционерами Минобрнауки (МИФИ и МИСИС). Затем отобрали еще 12 вузов, которым досталось по 1–1,8 млрд руб. на пять лет на реализацию своих программ развития. Сейчас готовятся объявить еще 14–16 победителей второго раунда конкурса (в финал вышли 32 вуза). Кроме того, уже реализуется ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры» (2009–2013 гг.; планировалось 80 млрд, теперь ассигнования существенно сокращены). Примерно через месяц должна начаться новая масштабная программа по выделению грантов ведущим ученым, приглашенным в вузы (12 млрд на три года) и по софинансированию разработок, которые бизнес будет заказывать университетам (19 млрд на три года). Есть еще меры по поддержке малых наукоемких предприятий при вузах (1–2 млрд). Наконец, отдельной строкой идут ассигнования на МГУ и СПбГУ. Как видим, вливания очень значительные. Ставится цель создать целую сеть университетов, которые будут проводить исследования на мировом уровне, и, соответственно, попадут в мировые рейтинги. Фактически, и для ФУ, и для НИУ стоит задача войти в топ-100 к 2020–2025 г., причем в иностранных рейтингах ARWU и THE. Сейчас в первой сотне только МГУ (77 место в 2009 г. по ARWU). У него, кстати, есть свой рейтинг. Там МГУ на 5 месте, впереди Гарварда. На этот счет есть старый анекдот: американцев спросили, догонит ли СССР Америку. Те отвечают: для этого необходимы три условия: чтобы вы развивались так, как планируете, чтобы мы развивались так, как вы планируете, и чтобы вы считали так, как вы считаете. Пока по мировым рейтингам динамика у тех 5–10 наших вузов, которые в них попали, незавидная. Конечно, в Минобрнауки понимают, что шанс на прорыв минимальный. К сожалению, сама конфигурация конкурсов НИУ и ФУ не во всем способствует достижению мирового уровня. Прежде всего, есть вопросы к отбору. Можно долго спорить об используемых показателях, но на деле их роль не столь велика. К сожалению, результаты зависят еще и от географии расположения и эффективности лоббизма. Совместить строгий отбор по критериям и желание более-менее равномерно покрыть карту Родины статусными вузами невозможно. Если уж есть стремление к равенству регионов, нужно прямо выделять квоты федеральным округам, иначе возникает масса вопросов. Вдобавок, градус лоббирования со стороны самих регионов крайне высок. На недавнем диспуте по реформе РАН в МГУ член комиссии по отбору НИУ Александр Дынкин сообщил, что ему за день звонило три губернатора с просьбами «поспособствовать». Для них это важный инструмент отчета федеральному центру. Во-вторых, полученные деньги невозможно тратить на зарплаты, большая их часть идет на оборудование. Понятно почему: в министерстве боятся. Но получается, что на крайне дорогих приборах, которыми завалили некоторые вузы, работать приходится за неконкурентную зарплату. Новых специалистов мирового уровня на такие деньги не нанять, а все энтузиасты-бессребреники уже работают. Я могу лишь согласиться с проректором ГУ-ВШЭ Исаком Фруминым, который призывает к полной свободе в использовании доверенных средств. В-третьих, надо не только отбирать вузы-победители, но и внутри самих вузов обеспечивать доступ к деньгами тем, кто действительно занимается современной наукой. Научной эффективности не гарантирует ни наличие степени, ни близость начальству. Я имею возможность наблюдать за распределением средств в одном из пилотных НИУ, и вижу, что деньги не всегда концентрируются там, где нужно. В качестве временного выхода можно предложить систему формальной оценки результативности, увязанную с финансированием. Интересные шаги ГУ-ВШЭ и ОмГТУ в этом направлении я описал в другом своем блоге. Наконец, выделяемые деньги при всем кажущемся обилии не такие большие. Мы вливаем их в систему, существенно менее эффективную по сравнению с мировой. Есть масса проблем, которые никак не решаются конкурсами и дополнительным финансированием. Например, во многих городах чиновники снижают число ставок в вузах, мотивируя это демографией, – а в итоге все сложней нанять молодых перспективных сотрудников. Жизненно важное партнерство РАН и вузов подрывается бредовыми бюрократическими препонами: директор одного из московских НИИ рассказывал, как они пытались начать обучать студентов химических вузов на своей территории. Не вышло из-за запретов на «нецелевое использование средств». Таких примеров масса. Без систематической работы по устранению всех bottlenecks никакие НИУ и «мегагранты» к рейтингам нас не приблизят. Ярлыки для избранных уже есть в избытке. Не хватает возможностей для всех.
