С некоторым опозданием, но Европарламент все-таки вспомнил, что ЕС – самая толерантная часть мира, и осудил антицыганскую кампанию президента Саркози. Евродепутаты велели прекратить депортации и вместо этого подумать над интеграцией цыган в Румынии и Болгарии. Но эффект от этой резолюции общеевропейских законодателей может оказаться близким к нулю: ведь энергичные действия Саркози вызвали понимание и симпатию по всей Европе. Даже в тихой и благополучной Финляндии власти стали подумывать о том, чтобы перенять кое-чего из французского опыта. Каждый, кто был в финской столице, видел местных цыганок – женщин в пышных бархатных юбках черного цвета с белоснежными кружевами, – и их мужчин, в просторных черных брюках и черных куртках. Национальный костюм – важный элемент сохранения национальной идентичности, и малообеспеченные цыганские семьи Финляндии получают дотацию, чтобы они могли соответствовать традиции. Северные цыгане не блистают пестротой своих южных собратьев, зато отличаются исключительной чистоплотностью и любовью к аккуратной, добротной одежде. В отличие от своих соплеменников в Европе romanit в Финляндии – официальное меньшинство. Мало того, юридически они – коренное население. И, как ни странно, благодарить им надо за это российского императора Александра I, который, став Великим князем Финляндским, пообещал всевозможные права своим новым подданным. До этого судьба была к цыганам не слишком милостива. В Финляндию они попали из Швеции, и попали не по своей воле. В 1576 году шведский король Юхан III Васа решил выслать всех цыган в свои восточные владения, то есть в Финляндию. А в 1637 году просвещенная и блистательная королева Кристина приказала вешать без суда и следствия тех, кто до сих пор не выполнил указ ее пращура. Последствия этого решения видны до сих пор: официально в Финляндии более 10 000 цыган, в Швеции – в четыре раза меньше. Таким образом цыганские переселенцы в Финляндии стали носителями шведских фамилий, которые в их среде и сегодня очень даже распространены. Нюманы, Линдгрены, Фриманы – это все цыгане. Они долгое время были отлучены от церкви, но постепенно прибились к лютеранским приходам, и сейчас составляют верную паству финской евангелическо-лютеранской церкви. В XIX веке при русском царе цыгане начали кое-как интегрироваться в финляндское общество, а после обретения Финляндией независимости вообще превратились в полноправных граждан. Кстати, их, как и финских евреев, не коснулся «национальный вопрос», который поднимали в годы Второй мировой власти нацистской Германии. Несмотря на военный союз с Гитлером, Финляндия отказалась выдавать немцам как евреев, так и цыган. В 1956 году был организован Государственный комитет по делам цыган, ныне он функционирует при министерстве здравоохранения и соцобеспечения. С 1995 года финские цыгане были признаны коренным населением страны, вместе с саамами. И вот, на фоне этой пасторали, какие же могут быть у цыган и финнов волнения из-за действий французских властей? Дело в том, что, как всегда, есть две правды. Решения государственных структур – это одно, а настроение в обществе – совсем другое. И приходится признать, что в финском обществе отношение даже к своим собственным цыганам весьма неоднозначное. Например, обнаружилось, что в финских ресторанах цыгане и африканцы подвергаются дискриминации: их просто не хотят обслуживать. А это прямое нарушение прав человека и основание для обращения в полицию или прокуратуру. В народном финском самосознании цыгане как были конокрадами и гадалками, так и остались. Часто в разговорах упоминается криминальная статистика, якобы демонстрирующая, что количество правонарушений среди цыган (в процентах) выше, чем среди остальных этнических групп. Но официальных заявлений такого рода, конечно, не было. Цыгане вообще очень болезненно реагируют на то, что их соотносят с криминалом по поводу и без повода. В частности, стоило британцу Ричарду Стенли (который более 35 лет живет в Финляндии) и цыгану Сантери Алгрену снять телевизионный сериал из цыганской жизни, как руководители цыганской общины назвали сериал «расистским» и обвинили авторов в том, что они изображают финских цыган «преступниками и дикими людьми». Критики, правда, не увидели в нем ничего особенного, обнаружив стилистическое сходство с фильмами Эмира Кустурицы. И вот тут, кажется, и было «яблоко раздора»: цыгане Финляндии не особенно ассоциируют себя со своими соплеменниками в южной Европе. В общем, несмотря на все интеграционные усилия финских властей, цыгане все равно не чувствуют себя равноправными гражданами страны. Им тяжелее устроиться на работу, труднее наладить общение с соседями. Живя по соседству с цыганами в одном доме на севере Хельсинки, мне не раз доводилось наблюдать, как меняется взаимоотношение цыган с окружающими по мере взросления. Если дети открыты и мало чем отличаются от соседей (в нашем дворе играли и финны, и русские, и афрофинны, и цыгане), то уже подростки очень быстро понимают, что относятся к иной национальной группе. И замыкаться в своем этническом мирке их заставляют не только национальные предрассудки окружающих, но и собственные внутригрупповые стереотипы. Хотя образованная, успешная часть финских цыган – в Финляндии есть и такие – пытается разорвать этот порочный круг, организуя всевозможные программы интеграции. И тут появление на улицах оборванных попрошаек из числа румынских цыган было совершенно не к месту. Вступление Румынии и Болгарии в ЕС предполагало, что тамошние цыгане «тронутся в новый поход», но европейская (и финская в том числе) публика не представляла, что он выльется именно в такую форму. Живописные попрошайки до глубины души растрогали сердца финнов – в первые месяцы. Потом начались кражи. Сначала квартирные, а потом преступники из Румынии покусились на святое – иконы Успенского православного собора. Православная церковь Финляндии – одна из двух государственных, и таким образом воры оскорбили весь народ Финляндии. Хотя вполне можно понять румынских воров: Румыния тоже страна православная, неужели красть чуждые им святыни? Надо ли говорить о том, что первыми почувствовали ухудшение отношения к цыганам именно финские romanit? Поэтому их лидеры, и в частности председатель союза цыган Тино Вариола еще в 2008 году очень осмотрительно высказался по поводу мер, применяемых к нищенствующим цыганам из Румынии, выразив надежду, что ЕС будет способствовать улучшению условий жизни цыган в их родной стране. Но время шло, правонарушения множились, и общество стало требовать решительных мер. Румынские цыгане тоже не ждали, когда финское государство просто так «попросит их восвояси». Возможно, им дали совет местные собратья, или они сами дошли до этого, но румынские цыгане стали играть с финским обществом на одном с ним поле – организовали собственную общественную организацию. Президент этой организации, Мариус Молдван, сам прибывший в Финляндию четыре года назад, доказывает, что запреты ничего полезного не сделают и только толкнут румынских цыган на путь криминальной деятельности. Он видит решение в том, чтобы помочь румынским цыганам интегрироваться в финляндское общество. Как бы предполагается, что они готовы это сделать. А для лучшего понимания проблем румынских цыган, Молдван предлагает всем недовольным финнам пожить в Румынии, без столь привычных социальных пособий и прав. Финские цыгане тоже не остались в стороне от проблем соплеменников, и выступили с петицией против законопроекта, запрещающего попрошайничество, на основании того, что он противоречит законодательству ЕС. Была создана специальная рабочая группа, которая должна к концу сентября подготовить итоговый отчет по этой теме. Каким он будет – пока трудно сказать. На этом фоне энергичные действия французских властей у многих вызывают симпатию. А на внутреннем политическом поле растет популярность националистической партии «Истинные финны», которая планирует на парламентских выборах 2011 года удвоить свое представительство в парламенте. Сейчас рейтинг этой молодой партии уже превышает 10%, и она реально становится четвертой политической силой в стране. Ситуация для них самая благоприятная, и если бы не было румынских попрошаек, то их стоило бы придумать. Вот только хорошо ли будет финским цыганам, если ультраправые прорвутся во власть, – это, конечно другой вопрос. Чтобы этого не допустить левым и центристам, а также респектабельным правым придется что-то решать. И тут пример Саркози может оказаться как нельзя кстати.
