России предстоит новый виток либерализации уголовного законодательства: по нескольким десяткам преступлений наказание в виде лишения свободы будет заменено штрафом или исправительными работами. Об этом говорил вчераДмитрий Медведев на специальном совещании. «Минюстом был подготовлен проект федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ, – сообщил президент, – из 68 составов преступлений, которые содержатся в кодексе, предлагается исключить нижние пределы санкций в виде лишения свободы». Кроме того, будут «максимально учитываться данные о личности обвиняемого и приговор о лишении свободы будет применяться только тогда, когда преступление действительно представляет серьезную опасность для общества», – отметил Медведев. Кто о чем, а вшивый о бане. Я продолжу тему осуждения Егора Бычкова – ему точно не стоит дожидаться принятия новых поправок в Уголовный кодекс, даже если они его и коснутся; решать проблему надо уже сейчас. Может быть, помиловать? Честно говоря, мне совершенно неинтересно, подставили Егора Бычкова нехорошие менты, или добрые ответственные милиционеры раскрыли реальное преступление. Вопрос намного глубже и серьезнее. Если внимательно посмотреть на ситуацию, однозначно ясно: сотрудники «Города без наркотиков» действительно занимались похищениями граждан Российской Федерации. И совершенно неважно, что эти люди были наркоманами, неспособными контролировать свои поступки в поисках дозы; совершенно неважно, что с Егором Бычковым подписывали договора их родители (это – вообще ерунда: пока человек не признан недееспособным, никто за него никакой договор подписать не может); совершенно неважно то, что потерпевшие отказывались от показаний и говорили, что не имеют к Егору Бычкову никаких претензий... С точки зрения действующего законодательства, было совершено особо тяжкое преступление. И за это преступление по действующему законодательству должно быть назначено наказание. Одновременно они занимались незаконной медицинской деятельностью – без образования, без лицензий. И это вопрос к следствию и суду: почему то, что делал «Город без наркотиков», не было квалифицировано по еще одной статье Уголовного кодекса. Я понимаю: назвать то, что делалось в Нижнем Тагиле, причинением вреда здоровью человека язык вряд ли у кого повернется. Однако калечащие методы лечения, даже если приводят к благому результату, являются калечащими. Уголовный кодекс Российской Федерации. Статья 235. Незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью
1. Занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью лицом, не имеющим лицензии на избранный вид деятельности, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека, наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на тот же срок. Возможно, это основание для того, чтобы отправить в кассационной инстанции дело на новое рассмотрение, освободив Егора Бычкова и его товарищей до нового приговора. Но есть и другая правда. Благодаря «Городу без наркотиков» больные наркоманией опять становились нормальными людьми: без преувеличения можно сказать, что Егор Бычков и его товарищи спасли несколько десятков человеческих жизней. И в стране, во многом продолжающей жить «по понятиям», они в силу своих возможностей делали благое дело, до которого без них, если бы руки и дошли, то только через много-много лет. По учету Минздравсоцразвития России, в 2009 году количество наркоманов составило 550 000 человек, и это количество, если и растет, то очень медленно. По оценкам же специалистов, в стране употребляют наркотики почти 2% населения – примерно 2,5 млн человек. Из них 20% – школьники, 60% – люди в возрасте от 16 до 30 лет. Что-то мне подсказывает, что подавляющее большинство тех, кто оказался в числе двух миллионов, не попавших с официальную статистику, живет за пределами крупных городов – в Нижнем Тагиле и его «побратимах» по несчастью. К сожалению, у официальной медицины, разваленной за два десятка лет (если уж быть совсем честным, то и до этого времени с наркологией было у нас не ахти как) руки до небольших городов дойдут еще нескоро. И на пустующем месте возникают самозваные реабилитационные центры, спасающие людей здесь и сейчас. Иногда методами, от которых волосы встают дыбом и мороз по коже. Но без пусть даже такого «лечения» людей бы просто не стало: ими бы никто так и не занялся. При этом не стоит валить на судью – тот и так сделал очень много. Действительно, много. Три с половиной года при максимальной санкции в 22,5 (!) года строгого режима, при двенадцати годах, запрошенных прокурором и при явных формальных признаках похищения показывает, что судья отработал процесс крайне серьезно и сделал все, что мог. Остается только помилование. И вот тут выясняется самое неприятное. Егора Бычкова и его друзей нельзя помиловать. По российскому законодательству, для того, чтобы обратиться с просьбой о помиловании, человек должен признать свою вину и, собственно говоря, обратиться. Без этого прошение не может быть рассмотрено. Конституция Российской Федерации. Статья 50, часть 3.
…каждый осуждённый за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания Право помилования принадлежит Президенту России. О помиловании может просить осужденный, в отношении которого вступил в силу обвинительный приговор суда. Дело это крайне небыстрое и чрезвычайно в российской практике редко встречающееся: сначала прошение рассматривается региональной комиссией по помилованию, потом бумаги тех, кого в регионе сочли достойными, отправляются в администрацию Президента… Все это конечно же не относится к случаю Егора Бычкова. Хотя бы потому, что прошение о помиловании он напишет вряд ли. Состояние, на самом деле, патовое. Понятно, что осудили работников «Города без наркотиков» правильно. За то, что они делали вещи, прямо запрещенные действующим законодательством. Если их сегодня оправдать, то найдутся десятки последователей, хватающих людей, которых они посчитали «наркоманами», на улицах и «лечащих» их по своему разумению. С другой стороны, сажать их в тюрьму нельзя: ребята действительно делали правильное и благое дело. И помиловать их по действующему законодательству нельзя. Я вижу только один вариант: менять действующее законодательство. Причем не в области борьбы с наркотиками (не из-за того, что там все хорошо, просто я не специалист в этой области). Я полагаю, что изменить надо законодательство о помиловании. То, что действует сейчас, предполагает, что в нашей стране действуют хорошие мудрые законы, позволяющие полностью обеспечить здоровье и безопасность граждан. Однако даже Президент России признает, что это не так, и законодательство необходимо модернизировать. Соответственно, возникают и будут возникать случаи, когда люди, осужденные за действия, по букве совпадающие с Уголовным кодексом, на самом деле, с точки зрения общества, которое от них якобы защитили, никаких преступлений не совершали. Им не в чем каяться, и непонятно, почему они должны просить о снисхождении. Думаю, необходимо расширить понятие помилования. В России есть специальный человек, обязанный следить за соблюдением прав человека и развитием гражданского общества. Возможно, стоит дать ему право инициативного обращения к Президенту России с просьбой о помиловании осужденных вне зависимости от того, признали они свою вину или нет, обращались они с прошением о помиловании или считают это ниже своего достоинства. В стране действует новый главный официальный правозащитник, Михаил Федотов. Уважаемый секретарь Союза журналистов России, советник Президента РФ и председатель Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, не хотите заняться вопросом?