Мне сказали, что капитан Глущенко очень доволен. Наступила заключительная фаза наезда на «Москонверспром». Нам выставлены налоговые претензии, которые с большой вероятностью могут привести к возбуждению против меня уголовного дела. Анализ налоговых претензий позволяет показать механизм «налогового отжима».
ЧУЖАЯ ПРИБЫЛЬ Однако, в начале мне бы хотелось отметить одно важное обстоятельство: налоговая проверка ОАО «Москвонверспром» показала, что бухгалтерский учет и налоговые платежи в компании велись в соответствии с законом. Нарушений ни по зарплате, ни по налогам зафиксировано не было. Таким образом, налоговая служба признала, что она пришла с внеплановой проверкой, которой посвятила девять месяцев, в «белую» компанию. Кроме одного неправильного действия: генеральный директор заявил в правоохранительные органы о вымогательстве откатов. В ходе проверки налоговики выявили несколько фирм, которые, по их мнению, являются недобросовестным налогоплательщиками. «Москонверспром» не проявил должной осмотрительности в выборе контрагентов и за это должен возместить в бюджет все недоплаченные указанными организациями суммы налогов. Причем, налоговики определяют все суммы, переведенные этим фирмам за два года, как возможную прибыль «Москонверспрома», и предлагают взыскать с нашей компании налог на прибыль, налог на добавленную стоимость, пени за несвоевременную оплату или неуплату налогов, а также привлечь ОАО «Москонверспром» к налоговой ответственности, предусмотренной п. 1 ст. 122 НК РФ, в виде взыскания штрафа в размере 20% от неуплаченной суммы налога. Всего, подсчитала налоговая служба, «Москонверспром» перевела этим компаниям за два года 225 млн рублей, таким образом, налоговики предлагают взыскать с нашей компании 113 млн рублей. Надо обладать и чувством юмора, и наглостью, чтобы потребовать в качестве наказания заплатить налог точно с суммы заявленных откатов. Налоговая служба указывает, что оборот «Москонверспрома» в 2007 году составил более 488 млн рублей, заявленная прибыль, с которой уплачены налоги, – более 30 млн рублей (или 6,5 % от оборота). Многие ли строительные компании, работающие на государственных федеральных объектах, могут похвастаться таким высоким процентом прибыли? Уверяю, не многие! Налоговики считают, что прибыль должна увеличиться на 134 млн рублей и составить 165 млн рублей, то есть почти 35 % от оборота! Это что за «некомпетентность» или полное отсутствие знаний современной экономики и финансов: считать, что в строительстве генподрядная организация может получить чистую прибыль в 35 % от оборота! В 2008 году оборот компании составил более 846 млн рублей, прибыль – 40 млн рублей. Налоговики прибавляют еще более 91 млн рублей, то есть вместо высоких для строительства федеральных объектов 5 % прибыли от оборота, налоговики нам заявляют почти 16 %. А ведь мы, и это признается, не завышали цены. В мире нет такой прибыли, господа налоговики. Покажите мне строительную компанию, которая получает от 16 % до 35 % прибыли. Дайте посмеяться! ПРОВЕРЯЙ ИЛИ ОТВЕЧАЙ Обвинения проверяющего органа основаны на трех фактах: выявленные в ходе проверки компании вели налоговый учет и бухгалтерию с нарушениями законодательства; учредители этих компаний заявили, что никогда их не учреждали, а если учреждали, то по просьбе других людей и за отдельную плату, компаниями этими не руководили, и за их деятельность не несут ответственности; три свидетеля, бывшие сотрудники «Моcконверспрома», Васильева, Черняев и Билык заявили, что с вышеназванными компаниями не работали,«Москонверспром» по строительству и проектированию все работы выполнял своими силами и не привлекал субподрядчиков. По первому пункту, обращает на себя внимание одно обстоятельство: налоговики не обратили внимание на то, что все выявленные ими компании были созданы и зарегистрированы задолго до подписания первого контракта с ОАО «Москонверспром» – в 2004–2005 годах. Все эти годы к ним не было претензий. В свою очередь, руководство «Москонверспрома» все эти годы само инициировало налоговые проверки компании каждые три месяца. Четыре раза в год нас проверяли налоговые службы и выдавали справки (!), что компания чистая, и претензий по налогам к нам нет! При этом в налоговую инспекцию сдавались все документы, в том числе и по платежам в вышеназванные фирмы. И по этим платежам к нам претензий со стороны налоговой инспекции не было. Они появились только после моего заявления о коррупции в УД ПРФ. И еще один факт: все эти фирмы, по сведениям, полученным по нашему запросу в агентстве «Интерфакс», продолжают действовать до сих пор, хотя совместная проверка «Москонверспрома» со стороны ДЭБ МВД и Налоговой службы началась больше года назад. Санкции выставлены только одной компании, – именно той, которая свои налоги заплатила и заявила о коррупции и вымогательстве в УД ПРФ. Все указанные налоговиками компании имели лицензии Госстроя РФ. Но ведь для того, чтобы получить лицензии, надо было подать нотариально заверенные документы, представить данные по специалистам. Однако проверка изначально исходит из виновности не тех компаний, которые не заплатили все налоги, их реальных хозяев, налоговых инспекций, чиновников Госстроя и банкиров, а из виновности именно ОАО «Москонверспром». Нас обвиняют в том, что мы недостаточно хорошо проверяли эти компании. Что это, как не попытка возложить на нас функции правоохранительных органов? СВИДЕТЕЛИ ОБВИНЕНИЯ Теперь что касается показаний свидетелей. Про свидетеля Васильеву я уже подробно рассказывал. У Черняева, второго свидетеля, когда он начал работать в «Москонверспроме», была одна положительная черта: дотошность, внимательное отношение к деталям. И одна отрицательная: он не умел молчать. В 2005 году он написал мне заявление, что подрядчики-строители в Кремле хотят его убить. Когда мы работали на реконструкции «Особой зоны Президента» в Государственном Кремлевском Дворце, Черняев отвечал за авторский надзор, соблюдение строителями проектных решений. Анатолий Чаус, начальник Главного управления капитального строительства УД ПРФ, тогда еще интересовался стройкой и приходил на объект не реже одного раза в неделю. Он обходил стройку, проверял ход выполнения работ. Черняев ходил все время рядом и говорил: «Анатолий Васильевич, посмотрите, вот здесь плохо прибили… планка не того цвета…» Подрядчики то шипели, то, открыто матерясь, грозили ему оторвать голову или язык. Когда «Особая зона» была готова, глава управделами президента Владимир Кожин пришел осмотреть ее перед показом президенту. Сопровождать Кожина на обходе собрались все руководители подрядных организаций – человек сорок. Осмотр начали с парадного входа. За Кожиным шел Чаус, за ним Лещевский, генеральный директор «Моспромстроя» Василий Мороз, с ним рядом я, за мной Черняев, а за ним – все остальные. В дверях я услышал, как Чаус сказал Лещевскому: «За Морозовым закрой дверь». Лещевский так и сделал, оставив Черняева и всех остальных на улице. Директора подрядных фирм решили, что большое начальство захотело узким кругом осмотреть результат работы, и только я понял, что Чаус не хотел, чтобы Черняев, по своей привычке держаться поближе к начальству, вылез к Кожину с каким-нибудь неуместным замечанием. В последний год работы в «Москонверпроме» Черняев действительно курировал проектные работы. У него появилась некоторая мании величия, и развилась способность говорить лишнее или то, что не соответствовало действительности. Мы расстались по-хорошему, решив, что ему надо отдохнуть, чтобы вернуть способность правильно воспринимать действительность. Сейчас он работает замом по безопасности Дома культуры в Мытищах, которым руководит его жена. Перед поездкой в налоговую Черняев позвонил мне. Я ему посоветовал не ходить. «Володя, скажешь что-нибудь не то. Подставишь и себя, и нас », – сказал я ему. «Что я, дурак, что ли?» – ответил он. В налоговой он гордо заявил, что «Москонверспром» все делал сам, подрядчики ему были не нужны, фирмы он не помнит. Кроме фирм он забыл, что в эти годы, если не считать управленцев, типа его самого, в проектной службе работало около 60 проектировщиков. При этом мы одновременно выполняли до 32 контрактов. Для выполнения такого объема работ по нормам и технологии проектирования необходимо было иметь в штате около 800 человек. Черняев также забыл, что сам подписывал и согласовывал субподрядные контракты по проектированию. По одному из таких контрактов, с ООО «Белстальстрой», который он подписал в мое отсутствие по доверенности, были подписаны акты выполненных работ, а работы, как потом выяснилось, выполнены не были. В итоге мы написали заявление в ДЭБ МВД и Прокуратуру г.Москвы о мошенничестве и попытке хищения. Еще один свидетель – Александр Билык, инженер-проектировщик по системам кондиционирования, просидел в углу за компьютером несколько лет, почти безвылазно. Привлекать его на объекты не получалось. Например, он поверг в шок кремлевскую охрану, придя в Кремль в красной майке с надписью «Незалежна Украина» и предъявив действительный пропуск в Кремль. В Сочи тоже не получилось. После первой ночи, проведенной в южной столице России, Билык не мог присутствовать на заседаниях в жарких комнатах. Билык честно сказал, что не имел ни к чему отношения, кроме систем кондиционирования, ничего другого не знает и сказать не может. Налоговая служба из его показаний, как и показаний Васильевой и Черняева, сделала один вывод: «Москонверспром» все работы выполнял своими силами, подрядчиков реальных у него не было, а были на подряде компании с явными признаками пятилетних и семилетних «однодневок». 3.12.10 г. в 10:30 Налоговая служба заслушает наши объяснения и замечания по акту налоговой проверки и решит: приобщить ли собранные документы и полученные сведения к уголовному делу против высокопоставленного сотрудника УД ПРФ Лещевского, или, на основании «оперативной» информации, изъятых документов и «показаний» свидетелей, взыскать с ОАО «Москонверспром» в пользу государства налог и штрафы на 113 млн рублей. Если взыщут, то, наверное, деньги целевым распределением уйдут в УД ПРФ.
