Когда Президент зачитывал послание Федеральному собранию, некоторое недоумение прокатилось по рядам бюджетополучателей на двух его фразах. Первая была о необходимости органам власти избавиться от «непрофильных активов», в числе которых упоминались газеты. Вторая – о введении в Уголовный кодекс ответственности за подкуп и посредничество в даче взятки, и дополнение имеющихся норм таким видом наказания, как штраф в 100-кратном размере взятки. Про коррупцию промолчу, а вот про возможные последствия расставания государства и региональных властей со СМИ – не могу не высказаться. Цитата из выступления Медведева все ставит на свои места: «Закон об общих принципах организации органов госвласти субъектов Российской Федерации определяет: в собственности региональных властей может находиться имущество, необходимое им для осуществления своих полномочий. Соответственно, иные объекты собственности должны быть приватизированы. Органы власти не должны быть владельцами «заводов, газет, пароходов». Каждый должен заниматься своим делом». «Имущество, необходимое для осуществления ими властных полномочий» – интересная формулировочка. А в целом – не более, чем рекомендация губернаторам соблюдать закон, определяющий общие принципы. Там, где «общие», там и исключения. Там, где принципы – там и их по указке вышестоящего начальника отсутствие. Наконец, медиаимущество – в понимании федеральной власти, это телеканалы – совершенно необходимо для осуществления властных полномочий. В результате, Президент сказал: это сигнал, дословный сигнал губернаторам – «сливайте газеты!» Так вот, на мой взгляд, идея выхода государственных органов из числа собственников СМИ распадается на два вопроса: о региональной прессе и о государственных медиа вообще. Первый вопрос, менее важный стратегически, но очень значимый тактически – о том, каковы будут последствия послушания губернаторов. Допустим, они решат, что принцип – общий, и исключений не будет. Региональные газеты будут закрыты (они убыточны все) или проданы крупнейшим местным предприятиям или региональным банкам – у кого еще найдутся деньги их содержать. Местная власть год–другой продолжит ими «доверительно управлять». Однако постепенно интересы собственников (которые будут считать деньги – они ж не бюджетные!) станут в головах редакторов «передавливать» мнение губернаторских пресс-секретарей или специальных «вице-по-медиа». Подавляющее большинство «губернаторских» и «мэрских» изданий в обычном рыночном режиме нежизнеспособны в принципе. Соотношение бюджетных дотаций и собственной выручки в известных мне примерах (вологодская областная газета «Красный Север», или «Тверская, 13», или даже «Краснодарские известия», у которых дела сильно лучше) – 9 к 1. То есть «отключение» бюджетного крана потребует от потенциальных новых собственников фактически полного донорства без расчета на то, что эти СМИ способны зарабатывать. Кроме того, в подавляющем большинстве так называемые губернаторские газеты учреждены правительством области, но давно принадлежат какому-нибудь ЗАО или НП, в котором властных органов нет ни сном, ни духом. Финансирование из бюджета идет на основании факта учреждения; при этом получателями бюджетных средств являются частные компании, реже НКО, которые входят в число учредителей этих компаний-прослоек. Среди них довольно много НКО, прямо связанных с «Единой Россией». Губернатор решает через эту газету свои проблемы, «единороссы» – свои; все прилипают к бюджету. Если обрушить эту, безусловно, порочную, систему в один миг, она похоронит под собой и все остальные, вполне живые проекты, что региональные, что федеральные: инфраструктура не справится, когда ее отключат от косвенной бюджетной дотации. Пойдет и обратный процесс: утрачивая контроль и ответственность за судьбу бывших областных или городских изданий и телеканалов, власти перестанут финансировать и необходимую для СМИ инфраструктуру. Так же утрачивали интерес к социальной инфраструктуре предприятия, когда их ведомственное жилье или детсады передавались местной власти по «социальной принадлежности». Региональные медиахолдинги являются крупнейшими заказчиками основных услуг медиасервисов: полиграфии, дистрибуции, розничной торговли прессой. Они оплачивают не менее половины инфраструктуры, необходимой для существования национальных брендов – как государственных, так и частных. Областная типография в состоянии поддерживать приемлемый уровень цен (для той же правительственной «Российской Газеты» или пропрезидентских «Аргументов и Фактов») потому, что в них печатается тираж «губернаторской газеты» по «хорошей цене» (включающей достаточные для типографии откаты и прибыль). Региональные сети дистрибуции и ритейла печатных СМИ тоже серьезно зависят от необходимости распространять местную прессу. Зачастую принимаемые сетью киосков обязательства по продвижению губернаторского «боевого листка» позволяют продлить аренду или построить новые киоски. Если описанные выше процессы начнутся в ближайшее время, подавляющее большинство печатных СМИ высокой регулярности (ежедневные и еженедельные газеты, прежде всего) практически приговорены к смерти. При реализации этого сценария, косвенные бюджетные дотации инфраструктуре печатных СМИ прекратятся в 2012 году – оценить их точный размер не сможет и Минфин. Но, судя по медиабюджету Москвы, – это десятки миллиардов рублей в год. Нет источника, способного заместить эти дотации. Можно встать в позицию приоритета «невидимой руки рынка»: ну, помрет – так помрет. Выживет – так выживет. Медиаимпотенты – не самый главный актив России, обойдемся оставшимися. Но только на первый взгляд инфраструктура прессы в регионах и она сама ничего не значат. В России, да и где угодно, 75% информации производится местными, пусть самыми ужасными, газетами. Потом переваривается телевидением, радио, затем попадает в эфир федеральных каналов. Неэффективная, коррумпированная и слабая среда региональных газетчиков дает хоть какое-то представление о том, как и чем живет провинция. И живет ли вообще. Вторая группа вопросов, вытекающих из предложения Президента: «а должно ли вообще государство владеть средствами массовой информации»? Имеет ли медиа то самое свойство «необходимости при осуществлении властных полномочий»? Если губернаторам нельзя, то почему можно Правительству? Чем принципиально отличается региональное издание или телеканал от федерального – с правовой точки зрения? Я специально попытался найти такое различие в Законе о СМИ – ну нет его! С формально-правовой точки зрения, «Первый канал», ВГТРК или «Российская газета» являются такими же «непрофильными активами», как тот же «Красный север» или «Свердловское общественное телевидение», которые должны быть приватизированы. С неформальной, как говорил Джордж Оруэлл: «все животные равны, но некоторые животные равнее других»; федеральные крупнейшие СМИ живут в особом, нигде не определенном, «равнее других» статусе. Давайте не будем врать себе. Первые лица государства контролируют в России национальные СМИ не потому, что это «профильные активы», «необходимые для осуществления». И не потому, что это выгодные предприятия: за исключением «Первого канала» и НТВ/ТНТ все медиаактивы Российской Федерации убыточны и живут на бюджетные вливания. Единственная известная мне эффективная региональная медиагруппа (и то – я не про финансы, а про видимый результат) – «Татмедиа», госхолдинг СМИ Татарстана. Первые лица государства контролируют и распоряжаются СМИ потому, что: 1. Они искренне верят в медиакратию. То есть в возможность управлять обществом и его мнением с помощью крупнейших каналов (не только телевизионных, кстати). 2. Они жутко, до ночных кошмаров и нервной икоты, боятся, что вернется период 1995–2002 годов, когда олигархи-собственники СМИ повернули свое медиаоружие не только против друг друга, но и в направлении общества. Ложность первого пункта доказывает вся мировая история: не газеты и не телевидение вершат судьбы стран, но их народы или, в крайнем случае, элиты. Очевидный вред второго постулата (страх выливается в цензуру – опять же, зачем врать самим себе?) приводит к тому, что и сама власть не в состоянии обеспечить даже видимости контроля над теми, кто аплодировал Посланию президента в Георгиевском зале. Правда, я все чаще думаю, что первым лицам даже видимость контроля уже не нужна.
