29 сентября в среду я покинул гостеприимный Тамбов. Столыпинский вагон был прицеплен к поезду Москва–Астрахань последним. Автозак подъехал вплотную к вагону так, что мне оставалось лишь перешагнуть в вагон. Это было очень удобно. Никаких спрыгиваний, перебежек. С моим количеством вещей это было актуально. Конвой в вагоне был астраханский, причем это были те же сотрудники, что везли меня год с лишним назад из Москвы в Тамбов. Узнали они меня по количеству сумок и по объему книг в этих сумках. Сейчас осужденных перевозят в столыпинских вагонах по режимам содержания – в разных купе. Так как я в вагоне был единственным с режимом «колония-поселение», то и ехал я в купе один. «Столыпин» – это обычный купейный вагон, переделанный под перевозку заключенных. В нем 9 купе, отделенных от коридора металлической решеткой. Дверь в купе, также решетчатая, закрывается на новенький замок снаружи. Оконный проем в купе наглухо заделан металлическими панелями. Так что свет проникает в купе только из коридора через небольшие матовые окна. Из девяти купе 6 больших – то есть обычных, с тремя спальными полками вдоль каждой стены, и еще одной полкой, раскладывающейся между вторым уровнем, – она образует для сидящих на первом уровне потолок. И еще три купе – тройники, то есть усеченные вполовину обычные купе с тремя полками. Есть еще одно купе, которое, в отличие от наших, отделено от коридора не решеткой, а такими же металлическими панелями, что и окно в купе. Таким образом, в этом одном купе всегда царит мрак. Это купе используют исключительно для перевозки осужденных к пожизненному сроку лишения свободы. На стенах купе наклеены две бумажки: одна называется «Запрещается», вторая – «Обязанности при конвоировании». Последний документ, на мой взгляд, необходимо было бы назвать «Права и обязанности», но прав конвоируемым никто не разъясняет – одни обязанности. В этом документе, кстати, есть один любопытный пункт: «Вывод в туалет осужденных и лиц, содержащихся под стражей, осуществляется по одному. При движении по коридору руки держать за спиной». Вывод в туалет, естественно, осуществляется только во время движения поезда, а вагон отнюдь не класса люкс, так что пошатывает его прилично. Если следовать данному правилу беспрекословно, то можно далеко не всех конвоируемых довести до нужного им места здоровыми. Поэтому, конечно, все зависит от конвоя: как правило, жестко исполнять эту норму не требуют. Вопрос: зачем тогда она нужна? ...Я открыл выданный мне сухой паек. В его содержимом за год с небольшим произошли существенные изменения в лучшую сторону. Во-первых, каши, которые в него стали класть, реально можно есть. Во-вторых, печенье тоже стало съедобным, в предыдущий пайках о него запросто можно было сломать зубы. В-третьих, стали класть нормальный чай. Что бы еще туда можно было бы положить – так это влажных салфеток. Дело в том, что ни в одном «Столыпине» из тех, на которых я ехал, – а повидал я их немало, – в туалете не было воды в раковине. Соответственно, руки помыть невозможно. А в вагоне иногда приходится проводить двое-трое суток. Получается полная антисанитария. Тут либо вода должна появиться в умывальнике, либо влажные салфетки в сухом пайке. Причем второе предпочтительнее, так как это с гарантией, что достанется всем. А пока всем, кто едет или собирается ехать этапом, совет: возьмите с собой влажные салфетки. …Вечером того же дня приехали в Саратов. Нас привезли на ПФРСИ ИК-33, которая находится рядом с городом. Мне до этого приходилось много слышать о страшных саратовских зонах и тюрьме – если коротко, то полный мрак. Про зоны ничего сказать не могу, но на ПФРСИ царит полнейший порядок. По существующим правилам, при заезде на централ обязательно следует обыск. В Саратове эта процедура наиболее сложная, однако ничего сверхъестественного в ней нет. Во-первых, перед началом обыска нужно составить полный и подробный список имеющихся у тебя в сумке вещей в трех экземплярах. Один – для себя, второй будет положен в сумку, третий остается у контролера. Процедура это не быстрая, но, собственно, куда нам спешить? Во-вторых, необходимо вскрыть все пачки сигарет, чтобы их было легче обыскивать. И дальше начинается собственно обыск, очень тщательный. Пожалуй, из всех мест, где мне приходилось побывать за последние два с половиной года, – а обыск следует при заезде на каждый централ и выезде с него, а также при заезде в столыпинский вагон, – в Саратове обыскивают тщательнее, чем где бы то ни было. Но при этом очень корректно. После обыска просят самые необходимые вещи переложить в пакет и взять с собой, а сумки сдать в каптерку. Я спрашиваю: «Как быть, если что-нибудь понадобится?» Говорят: «Напишете заявление, утром на проверке его отдадите, а после ужина вас выведут, и вы все сможете взять с собой». Имея крайне неприятный опыт с подачей подобных заявлений в «Бутырке», подумал, что так просто это быть не может. И я ошибся: действительно, процедура работает четко, как часы, сам проверял, и сокамерники тоже. После сдачи вещей нас ведут в душ, затем раздают матрасы и разводят по камерам. Обращаю внимание, что везде свежий ремонт, стены выкрашены в приятные глазу светлые тона. Камера тоже чистая, в ней три двухъярусные шконки, большой стол с приваренными скамейками по бокам. Над столом в потолке большое окно, так что днем читать очень удобно. Подъем, как и везде, в 06:00, но в отличие от многих других мест старшие ходят и проверяют – не легли ли вы после 6:00. Делают периодически замечания, поддерживают режим. На утреннюю проверку приходят сразу несколько человек. За время пребывания в Саратове – почти неделя – я обращался с тремя просьбами. Первая – перегорела лампочка, ее заменили в течение часа. Вторая – попросил вставить в оконный проем, который не в потолке, а в стене, раму со стеклом, так как становилось уже холодно, – сделали в течение дня (для «Бутырки» – невообразимая оперативность). Третье – выдать постельное белье, так как в матрасе его не оказалось, – тоже сделали, но днем позже. После утренней проверки следует обход врача. Если в Тамбове к врачу выводят, то здесь врач в разное время сам ходит по камерам. Соответственно, с выдачей таблеток проблем нет, а вот если необходимо померить температуру или давление, то в Саратове это сделать сложнее, чем, например, в Тамбове – приходится делать массу лишних и часто бесполезных движений. Прогулка следует строго по распорядку дня. Можно куранты сверять. Резюме по Саратову такое: это место, где очень строго следят за соблюдением режима, причем как администрация, так и осужденные.
