Теракт в «Домодедово» взорвал покой возвращающихся из новогодней эйфории граждан и градом вопросов обрушился на общество. Кто виноват в трагедии? Государство, которое «прозевало», или сотрудники аэропорта, которые «не досмотрели». Что делать дальше? Возвести непроходимый барьер из рамок и интроскопов, или поснимать с должностей генералов? У январской трагедии свои обстоятельства, все было не так, как раньше, но похоже, что закончится по знакомому сценарию. Общество требует немедленных решений, чтобы успокоиться. Но вскоре, не дождавшись от власти никаких действий, забывает обо всем. До следующего раза...
Конечно, этот сюжет в очередной раз показывает, что для общества трагедии длятся неделю, пока о событии пишут на первых полосах газет, а в каждом выпуске теленовостей ведущие сгущают краски. Потом девять дней, как некий рубеж, за которым пострадавшие, потерявшие родных и близких, остаются наедине с проблемой. Ну, и немногие чиновники, которые не успели в сжатые сроки отписаться по инстанции наверх о проделанной работе.
Конечно, у нас очень много дел, и гонку со временем мы проигрываем все более стремительно. Но когда речь идет о предотвращении будущих жертв, а они обязательно будут, если мы ничего не изменим, стоит остановиться. Не на мгновение – хотя бы на полтора–два месяца, чтобы все осмыслить, оценить и изложить в виде конкретных рекомендаций.
Впрочем, в соответствии с заголовком, проследим за дискуссиями и перейдем к частному: кто должен был предотвратить теракт в «Домодедово»? Судя по реакции властей, главная проблема состоит в том, что на входе в аэропорт не было работающей рамки. Иначе злоумышленники при проверке испугались бы и сдались доблестным сотрудникам милиции и охраны в «Домодедово». Возможно, наличие этого барьера отпугнуло бы злодеев и заставило бы их поверить в тщетность нанесения удара по мирным авиапутешественникам. Но я полагаю, что взрыв можно осуществить на привокзальной площади, в маршрутке, в электричке – и жертв будет так же много. А можно досконально изучить работу служб безопасности и найти лазейку в системе охраны, к примеру, применить отравляющие вещества, на которые не реагирует детектор металла. Обходных путей для нанесения удара множество, и изощренный ум обязательно найдет их.
Тут самое время немного обобщить. Террориста-одиночку сложно выследить путем агентурной работы: он ни с кем не делится своими зловещими планами. Но он – эдакий Раскольников – с высокой степенью вероятности выдает себя сам. И именно в таком случае его можно вычислить в аэропорту, на привокзальной площади, то есть непосредственно в том месте, где он может привести в действие адскую машину. А хорошо организованную группу на последнем этапе уже не остановить: слишком хорошо просчитаны все возможные варианты. Зато, без сомнения, чем больше людей посвящено в план, тем больше вероятность, что тайное станет явным до того, как произойдет трагедия. Вывод, который из этого следует: на каждую угрозу должно быть свое противодействие. И делать поспешные выводы о том, что виноваты люди в той или иной униформе (милицейской или ЧОПовской), не стоит.
Еще одно обобщение касается контроля в аэропортах. Сегодня система работает по простому и бесчеловечному принципу. Все, кто приезжает в аэропорт, – это безымянные убийцы, террористы, или как минимум – контрабандисты, если аэропорт международный. Затем, проходя спецконтроль, пассажиры как бы очищаются: обретают доброе имя, снимают с себя подозрения в подготовке злодеяний и на входе в самолет становятся законопослушными гражданами. Стопроцентный контроль на каждом шагу – клиент вошел в аэропорт, проследовал к эскалатору, зашел в кафе, купил газету и четыре раза показал свой паспорт, три раза разделся по пояс и разок прошел через сканер – это реальность, если отдать ситуацию на откуп спецслужбам. Особенно с учетом того, что некоторые высокопоставленные полковники сертифицируют досмотровое оборудование, проводят тендеры по выбору комплексных систем безопасности и вообще активно вовлечены в процесс закупки дорогостоящего «железа». Но в современном информационном сообществе постоянному досмотру есть альтернатива – сбор и анализ сведений о человеке, потому что уже очень скоро человек будет неотделим от информации о себе так же, как он неотделим от своей тени.
Обратной стороной возведения барьера из технических средств станет значительное увеличение продолжительности досмотра и рост расходов. Причем обыватель за свою безопасность заплатит как минимум трижды: сначала как налогоплательщик, во второй раз – как пассажир, на которого перекладывается сбор за авиационную безопасность, и в третий раз он компенсирует аэропортам недополученную прибыль, потому что аэропорты неизбежно сократят неавиационные доходы – от торговых точек и общепита.
Конечно, полностью отказываться от спецконтроля сегодня нельзя. Нужен разумный компромисс между безопасностью, комфортом пассажира и расходами. Мне кажется, что накопленный запас технических средств сейчас уже достаточен – в каждом аэропорту (а теперь уже и на некоторых станциях метро) стоят рамки металодетекторов и интроскопы. Остается только вопрос, когда проводить выборочный контроль, – только подозрительных лиц, а когда – прогонять через эту процедуру всех. Здесь вспоминается цветовая система оценки уровня угрозы, принятая в Великобритании. Оранжевый уровень – максимальный контроль. Зеленый цвет – выборочные проверки. Спецслужбам в данной ситуации потребуется разработать (но еще раз прошу – не к завтрашнему утру и не к очередному вызову «на ковер») систему критериев, как оценивать текущие риски.
От очень частного дискуссии всегда одним махом переходят к стадии, когда кто-то говорит, что пора менять всю систему. Вспоминают, что сколько бы ни было взрывов, а никто из силовиков за это не ответил. А если кого-то наказали, то стрелочников, хотя надо было докопаться до истинных виновников, которые погрязли в коррупции. В таких случаях кто-то, не смущаясь, говорит, что ответить должны президент, председатель правительства, и далее перечисляет всех чиновников, на сколько хватит памяти и фантазии. Кто-то боязливо говорит, что надо просто кого-то наконец наказать.
Более искушенные в публичных прениях люди вспоминают о геополитике, задаются вопросом, кому это выгодно. Действительно ли дает о себе знать постоянной болью незаживающая рана Северного Кавказа или это происки внешних врагов? И если враги внешние, то это исламские фундаменталисты или прагматичные биржевые спекулянты, играющие с ценными бумагами и фьючерсами?
В спорах на кухне, у телевизора, перед микрофоном или в блогосфере все это неизбежно будет повторяться, такова природа обывателей. Но свою веру в безопасность, светлое будущее, свое и всей страны, я связываю с профессионалами. Надеюсь, что они сегодня не совершат привычный рывок от очень частного – к слишком общему.