С давних времен написание мемуаров было излюбленным занятием отставных политиков высокого ранга. Ничего удивительного: политикой всегда занимаются люди амбициозные и, следовательно, стремящиеся оставить след в истории. Однако в борьбе за достойное место в истории мало что помогает так, как правильно написанные мемуары, в которых собственная деятельность представлена в самом благоприятном свете.

Время от времени появление излишне откровенных мемуаров политиков приводит и к серьезным скандалам. Сейчас такой скандал случился в Южной Корее. Связан он с выходом в свет мемуаров Ли Мён Бака, который был президентом страны в 2008–2013 годах. Автора этих мемуаров трудно обвинить в том, что он многое скрыл от своих читателей и потомков: наоборот, главная проблема заключается в том, что бывший президент рассказал своим читателям слишком многое из того, о чем писать, наверное, пока рано.

В первую очередь это относится к описанию тех контактов, которые осуществлялись во время его правления с Северной Кореей. Сам факт того, что такие конфиденциальные контакты имели место, был известен и раньше, однако в своих мемуарах Ли Мён Бак подробно описал то, как проходили эти контакты и какие денежные суммы от него требовали представители Северной Кореи в качестве платы за согласие участвовать в очередном межкорейском саммите.

Собственно говоря, уже становилось известно, что межкорейские встречи на высшем уровне осуществляются на коммерческой основе, по бессмертному принципу «утром деньги – вечером стулья». Платит, конечно, южнокорейская сторона, и платит довольно щедро. В свое время организация первой межкорейской встречи, состоявшейся в 2000 году в Пхеньяне, обошлась президенту Ким Тэ Чжуну в $500 млн. Именно эту круглую сумму пришлось перевести на северокорейские счета за право встретиться с Ким Чен Иром. Несколькими годами позже о платеже узнала широкая публика, результатом чего стал серьезнейший политический скандал.

Из мемуаров Ли Мён Бака выяснилось, что в 2009 году руководство КНДР предложило провести очередную встречу на высшем уровне. При этом в качестве платы Пхеньян потребовал предоставить ему 100 тысяч тонн кукурузы, 400 тысяч тонн риса, а также вложить $10 млрд в планируемый банк экономического развития.