Благодаря скандалам с подготовкой сочинской Олимпиады экономические новости про Чемпионат мира по футболу – 2018 тоже подаются преимущественно в негативном ключе. Когда было объявлено о победе заявки России, в основном всех интересовало: сколько «распилят» на этот раз. Как будто это кто-то точно знает, сколько украли на сочинской стройке. Мои возражения, что дело не только и не столько в «распиле», а проблемы, связанные с подготовкой к сочинской Олимпиаде носят совершенно иной характер (см. тут), общественностью во внимание не принимались. Чем принципиально отличается Чемпионат мира 2018 года от Олимпиады в Сочи? Двумя вещами: местом проведения состязаний и «наследием» – что делать с построенными объектами после того, как все закончится. Сочи – крайне неудачное место с точки зрения транспорта: мало местного населения и большой сезонный пассажиропоток. Кроме того, город зажат между морем и горами, и как, впрочем, почти на всех приморских курортах, строить дороги особенно некуда. Кроме того, с развалом СССР Сочи стал по сути тупиковой ветвью: дальше ехать некуда, только Абхазия. От этого возникает большинство проблем в транспортном обеспечении мероприятий. Обустраивая транспортную систему Сочи, мы заранее понимаем, что активно использоваться она будет только 50% времени (в сезон). Чемпионат мира 2018 проходит в крупных городах, транспортная инфраструктура которых используется круглогодично, а в Москве – так и круглосуточно. Поэтому мероприятия по улучшению транспортной инфраструктуры в рамках чемпионата мира дадут максимальный эффект. Нельзя не сказать еще вот о чем. Мы сегодня находимся на пороге если не полного коллапса, то как минимум больших проблем, связанных с износом инфраструктуры, в том числе и транспортной. Чтобы это преодолеть, необходимо на самом деле критическое усилие со стороны власти и пересмотр той экономической политики, которая проводилась последние 20 лет. Зная менталитет и профессиональную подготовку наших правящих классов, можно утверждать, что такая перемена возможна либо через социальную революцию (чего бы не хотелось), либо через желание «показать Европе, что мы тоже можем» (проще говоря, понты). По мне второй вариант лучше. То есть, как ни крути, значение футбола в нашей жизни трудно переоценить. Но вернемся к инфраструктуре. В рамках чемпионата мира-2018 много чего планируется, и, по правде сказать, планы еще слишком приблизительны: не определен даже список городов, в которых пройдет мундиаль. Но в любом случае, очевидно, что, так или иначе, придется серьезно реконструировать инфраструктуру в европейской части страны. Это и аэропорты и улично-дорожная сеть, и общественный транспорт, и автодороги, и железные дороги. На последних сегодня остановимся подробнее по нескольким причинам. Во-первых, это масштаб бедствия. В ходе подготовки к чемпионату мира планируется создать новую отрасль транспорта, которой у нас еще не существует. К 2018 году планируется построить 2800 километров высокоскоростных магистралей (ВСМ), в том числе: • ВСМ-1 – Москва – Санкт-Петербург – 660 км. Скорость: до 400 км/ч. Время в пути: 2,5 часа. Срок сдачи – 2018 г.; • ВСМ-2 – Москва – Нижний Новгород и Нижний Новгород – Казань с дальнейшим продлением до Екатеринбурга: 1595 км. Скорость: до 400 км/ч. Время в пути около 7 часов. Срок сдачи – 2018 г.; • ВСМ – 3 (пока под вопросом) Казань–Самара: 518 км. Скорость: до 400 км/ч. Время в пути – 2 часа. Это сущая ерунда по сравнению с Китаем: там сейчас таких путей около 7000 км, а к 2012 году планируется, что их станет 13 000 км, но вполне сопоставимо с Францией, Испанией и Японией. Кроме того, в планах у оргкомитета-2018 и РЖД: • Организация скоростного движения с максимальной скоростью 160–200 км/ч (направления Москва – Харьков – Ростов-на-Дону – Краснодар – Адлер и Москва – Ярославль); • Организация ускоренного движения пассажирских поездов, в целях обеспечения приемлемого времени в пути между городами (на ряде направлений в Приволжском регионе – в связях Нижнего Новгорода, Саранска, Самары, Волгограда, Казани как между собой, так и с Москвой, а также в связях центрального региона с Калининградом); • Организация скоростных и ускоренных международных сообщений в целях доставки иностранных туристов к местам проведения турнира (направления Москва – Минск – Варшава – Берлин, Москва – Киев, Москва – Рига и Санкт-Петербург – Таллинн). Общая сумма необходимых инвестиций в ВСМ составляет примерно 2,4 трлн рублей (на самом деле она посчитана очень приблизительно и будет изменяться не раз, но порядок цифр пока такой), в остальные проекты – 348 млрд руб. Если вы всё ещё думаете про «распил», то я не буду вас отвлекать от вычислений, а для остальных готов сообщить следующее. РЖД с большим трудом, но сможет самостоятельно профинансировать 348 млрд для модернизации скоростного сообщения, а вот для ВСМ надо будет найти деньги. И я надеюсь, что именно это обстоятельство позволит решить основные проблемы нынешней государственной инвестиционной политики. У нас с 1991 года государство инвестиционной деятельностью само старается не заниматься. То есть парадигма «мы управляем деньгами» возведена в абсолют. Ну потому, что так делают в США, Швейцарии, Монако и вообще везде, где любят бывать наши политики. Но тут не следует забывать несколько важных обстоятельств. Во-первых, в США, Швейцарии и Монако в целом все более или менее построено (ну не все конечно, но по российским меркам – почти всё) и никаких «строек века» не наблюдается. Во-вторых, США и Швейцария долгое время имели неограниченный доступ к финансовых ресурсам и потому могли себе позволить не решать на государственном уровне проблемы, характерные для любой стройки. Россия сегодня этих преимуществ лишена, поэтому так или иначе придется либеральные замашки отложить и начать исправлять те недостатки в организации госуправления, которые очень хорошо выявила сочинская программа. То есть начать управлять процессом в комплексе, а не только кассой и расчетным счетом. В этом мне видится одно из главных позитивных последствий создания ВСМ и прочей модернизации ж/д транспорта. Правда к самой транспортной отрасли это отношение имеет косвенное. Ну, спишем на мультипликативный эффект. И еще на национальные традиции: у нас со времен Суворова самый короткий путь – через Альпы.