В России монополисты выросли в гигантские структуры с большим количеством подразделений, на которые почти невозможно повлиять. Государство наплодило на каждом стратегическом рынке вертикально интегрированных холдингов. В итоге в нефтедобывающей стране происходят перебои с поставками бензина. Они были даже у нас в Калининградской области, несмотря на добычу больше миллиона тонн нефти в год.
Почему в сотовой телефонии у нас работает «большая тройка» операторов? Кто сделал так, что «нефтянка» представлена «большой четверкой» вертикально интегрированных нефтяных компаний? Сами производят, сами перерабатывают и сами же продают, выдавливая всю независимую розницу. И где, спрашивается, ФАС?
Фактически, у нас стимулируется создание монстров, которых очень трудно администрировать. Сейчас то одно дело заведут, то другое. Но все это комариные укусы. Нужно создавать условия для работы той самой невидимой руки рынка, как бы это явление не хаяли сейчас. Где оно существует, там гораздо меньше требуется государственное вмешательство. Розничные компании (АЗС) отдельно от добывающих, и так далее. Пусть каждый специализируется в своей нише и борется за рентабельность. Тогда выиграет потребитель. Да, это может быть сложнее с точки зрения ручного управления. На тысячу компаний не прикрикнешь: «Ну-ка быстро снизили цены!» Но зато будут действовать объективные, рыночные законы ценообразования.
Как минимум надо запретить компаниям, попадающих под антимонопольное законодательство, любые формы благотворительности. Зачем
РЖД столько непрофильных активов? Монополия одновременно содержит футбольный клуб, стадион и еще массу всего. Тарифы за перевозки, которые оплачивают и юридические лица, и частные граждане, одновременно содержат в себе еще и расходы на подобную благотворительность. Потребитель услуг РЖД в любом случае их оплачивает. То же с «
Газпромом». В тарифе у пенсионерки, который государство еще и дотирует, заложены расходы на футбольный клуб «Зенит» или немецкий «Шальке». Понятно, что эти затраты каждый год растут, одновременно увеличиваются и тарифы. Получается, что эти естественные монополии (вот, кстати, слово мне непонятное: что в этих монополиях такого естественного? Скорее, надо ввести понятие неестественных монополистов!) раскачивают ежегодно инфляцию, и до сих пор ее никак не обуздать. Если мы не можем избавиться от этих естественных монополий, значит, нужно запретить им любую непрофильную деятельность.
Как-то я поинтересовался у главы ФАС
Игоря Артемьева, что он думает о реформировании своей службы. Что неплохо было бы ввести для нее показатели эффективности. Например, отслеживать рентабельность компаний, которые попадают под антимонопольное законодательство. Все просто. Если рентабельность выше, чем в среднем по отрасли, значит, этот отдельно взятый рынок плохо регулируется. Если на уровне – все нормально.
Это, кстати, проблема любого уровня государственного управления – выявление объективных критериев оценки деятельности. Это проблема и самих управленцев тоже, потому что большей частью их назначают по политическим мотивам, а не из деловых качеств. К примеру, у нас действует удивительная система оценки деятельности губернаторов, которая состоит из 200 показателей. Тогда как вполне достаточно трех-четырех. Государственная структура оценивается по целой куче индикаторов, а в итоге нет ни одного, по которому можно было бы просто определить: достиг чиновник поставленных целей или нет.
Но мои собеседники только слушают, кивают головой и ничего не говорят.
