В кафе ZaVtra состоялась публичная дискуссия «Образ истории: запрос власти и интересы общества», посвященная проблемам исторического знания в России. Эксперты обсудили актуальную сегодня инициативу создания единого учебника, методы преподавания истории в школах и отношение общества к проблеме. Slon публикует выступления некоторых участников дискуссии.

Никита Соколов, историк, шеф-редактор журнала «Отечественные записки»

Дело с образом истории в России обстоит чрезвычайно неблагополучно: с тем, как им манипулируют и как этот образ позиционируется в социальном пространстве. Поэтому возникла необходимость артикуляции общественного интереса в этой сфере. Власть хотела бы получить слегка отретушированный образ, существовавший на протяжении двухсот лет в нашей стране, – историю могучего государства, вне которого человек существовать не может, живущего во враждебном окружении.

В новом историко-культурном стандарте, опубликованном неделю назад, как раз просматриваются эти черты. Он формирует человека послушного, исполнительного и непригодного для современного мира.

Эта проблема не только российская – так же преподавали историю во всем мире до конца Второй мировой войны. А после такой образ был понят как проблема, причем не только в Европе, но и в Азии, и школьное преподавание истории пересмотрели. Я постараюсь обрисовать результат размышлений инициативной группы – документ, который мы назвали «Принципы преподавания истории». Единство в преподавании истории может быть достигнуто.

Первый принцип – это правомерность, непротиворечивость с правовой точки зрения, причем право понимается не как писаный закон, а как система регуляторов в обществе. Эта непротиворечивость должна наблюдаться в отношении Конституции РФ и прежде всего второй ее статьи, которая гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства». Эта максима еще никогда не ложилась в основу преподавания курса истории.

Второй принцип – гуманитарность преподавания. Следует избавиться от соблазна закономерной и линейной истории, от иллюзии того, что исторический процесс есть процесс, определяемый целеполаганием и управляемый силами, неподвластными человеку. В истории есть только человек. Никакие исторические деятели, кроме человека, нам неизвестны, это должно быть ясно. Опасность пренебрежения этим принципом заключается в том, что возникает иллюзия неподвластности исторического процесса человеку и готовность уйти от общественной и гражданской деятельности, что мы и наблюдаем сегодня.

Третий принцип – морализм. В истории страны есть разные страницы – наши предки совершали не только героические поступки.

Умолчание морально вредно и не может быть искуплено никакими прагматическими сиюминутными настроениями. Оно ведет к тяжелому нравственному повреждению гражданина, которое не может быть компенсировано.


Так называемые темные страницы истории, суть которых в том, что люди действовали против закона и нравственности, не только не могут изгоняться из школьного курса – они должны служить уроком для действий в будущем.

Четвертый принцип – научность. Когда мы учим будущего члена общества математике или языку, мы не заставляем его зазубрить все формулы или тексты. Мы обучаем азам науки и умению пользоваться ее методами. Только для истории считается достаточным выучить героический текст о подвигах и достижениях соотечественников. Это неверно – преподавание истории должно давать представление о методах получения исторического знания, о том, что такое исторический источник, о навыках исторической критики. Без этого современный человек не может адекватно действовать.

Пятый принцип – антропологизм. До сих пор все исторические повествования были сфокусированы на сфере политического. Это войны, революции, вопросы распределения власти. В центре внимания всегда оказывается носитель власти, а роль частного человека умаляется. Ради преодоления этого фокус должен сместиться к тем сюжетам, которые рассматривает культурная антропология.

Шестой пункт мы назвали объективностью. Обнаруживаются разные пригожие образцы прошлого, образцы поведения и мысли. Поэтому никакого единомыслия быть не может. Объективный взгляд на прошлое – это картина, которая возникает у слушателя, узнавшего разные мнения. Спорные вопросы должны получить исчерпывающее освещение со всех точек зрения.

Александр Каменский, профессор, декан исторического факультета Высшей школы экономики

Президент сказал, что нужно создать единый учебник. По Конституции – он гарант прав всех россиян. Представим, что это абстрактный президент. Мы живем в расколотом обществе, и власть должна пытаться преодолеть этот раскол. На месте президента любой из нас понимал бы, что преодолеть идеологический и ценностный раскол применительно к моему и более старому поколению невозможно. Значит, это нужно пытаться делать уже с подрастающим поколением, через преподавание истории в том числе.

Я подозреваю, что, в отличие от Сталина, Путин не будет писать учебник. Я даже не уверен, прочитает ли он его. Поэтому эта задача за нами, за профессиональным сообществом. Ни в одном из предложенных текстов нет попытки поставить главный вопрос – зачем мы преподаем историю? Нет ключевого понятия – историческое знание. Мы очень плохо представляем себе поколение, с которым имеем дело в школе. У него абсолютно иное представление о времени и пространстве, иное восприятие прошлого, формирующееся под влиянием той информационной среды, в которой они родились. Нужно решать вопрос, историческое знание какого рода мы хотим получить.

Я бы не рискнул утверждать, что в науке уже утвердилась точка зрения относительно отсутствия закономерностей. Меня очень смущает слово «ошибки» – в новом тексте это выглядит так, что Сталин ошибся, расстреляв огромное количество людей. Авторы говорят, что нужно говорить о достижениях правителей и об их ошибках. Я прочитываю это так, что индустриализация – это достижение, а репрессии – ошибки. Мне кажется, что мы снова начинаем не с того конца. Еще один вопрос, который нужно решать, – это вопрос о соотношении отечественной и мировой истории.

Леонид Кацва, учитель истории гимназии №1543, автор учебников и пособий по истории России

В нашей беседе отсутствуют две фигуры – школьник и учитель. Современные школьники привыкли к коротким и энергичным текстам, им тяжело читать большой и развернутый. Они не готовы решать те проблемы, о которых здесь говорится. Я не уверен, что вопрос об исторических закономерностях настолько актуален.

Мой учитель, выступая перед нами, первокурсниками, сказал: «Давайте я расскажу вам, что было, а потом мы будем думать почему».


Школьникам нужно рассказывать о современных научных представлениях на тему истории, курс не должен быть слишком теоретическим, скорее эмпирическим.

Вторая проблема – состояние учительского корпуса. Многие в состоянии только читать и пересказывать учебник, не более. Хороший учитель обойдется без учебника, чем слабее учитель, тем большую роль играет учебник. Разговор начинался с того, что учебник нужен единый, но сейчас эта волна схлынула (видимо, в связи с сопротивлением общественности и научного сообщества). В настоящий момент это идея создания единой концепции, в рамках которой учебников может быть много. Сегодня я беседовал с Андреем Петровым и намекнул ему, что мысль о разработке единой концепции предполагает введение единомыслия. Он ответил мне, что об этом не может быть и речи. Параметры концепции довольно ограничены, там нет указания на то, что история должна стать историей человека. Речь идет о создании государственно-патриотических учебников. Для этого нет оснований – я прорабатывал учебники, и среди них нет ни одного, который мог бы напугать власть, они не являются экстремистскими. Но, видимо, их обилие напрягает наше государство. Если, например, у нас останется три общепризнанных пособия, это закроет возможность для написания четвертого, которое может оказаться лучше.

Среди рабочей группы, разрабатывающей концепцию, есть очень приличные люди – Данилевский, Левандовский, Уколова. До сих пор конкурсы были открытыми, немало учебников было написано одиночками (когда-то и я был таким одиночкой). Сейчас же уже понятно, кто выиграет эти конкурсы. Сегодня было сказано, что трагические страницы истории должны быть поданы как урок. Из-за этого я не принимаю один учебник, написанный человеком, которого уважаю, учебник Долуцкого. Он был написан в диалоговой манере. Как только мы начинаем воспитывать ребенка и говорить ему: «Это должно послужить уроком» – ребенок отключается.

Худшее, что можно сделать с точки зрения воспитания, это сказать: «Сядь, я буду тебя воспитывать».


Все наши программы патриотического воспитания построены именно таким образом. Современный школьник не любит, когда его воспитывают.

Николай Сванидзе, профессор, заведующий кафедрой журналистики Института массмедиа РГГУ

Сегодня я присутствовал на заседании Российского исторического общества. Хочу сказать, что никто не собирается давать задний ход и тормозить, правда, в ответ на призыв Станислава Говорухина и Владимира Жириновского как-то ускорить процесс Нарышкин отметил, что «медлить нельзя, но и торопиться не надо». В связи с этим сроки появления учебника не определены.

В самой новой концепции, безусловно, есть положительные черты, однако возникают некоторые проблемы, когда авторы переходят к отдельным историческим личностям, например к Ивану Грозному. Есть и безумные формулировки типа «террор Сталина имел целью уничтожить „пятую колонну“ в преддверии военной угрозы».

Еще одна тема – как преподавать историю. Абсолютно согласен с тем, что ее преподает учитель. Наша задача – сделать такой учебник, чтобы не было стыдно перед самими собой, это задача моральная. Но в реальности дети все равно будут слушать учителя, если он сильный, и не будут слушать, если он слабый. Учебник здесь не поможет. Желательно, чтобы учебник был интересным, чтобы он мог заинтересовать детей предметом. Их важно заинтересовать тем фактом, что жизнь на планете началась не с их рождения. Вторая задача – научить детей думать логически, связывать факты. Это задача не только истории, но на нее ложится большая нагрузка. Это даже важнее, чем последовательное изложение фактуры.

Также нужна определенная система ценностных приоритетов. Я напомню, как появилась идея написания единого учебника – она появилась на Совете по межнациональным отношениям, который вел Путин. Первоначально она состояла в том, чтобы объединить людей регионально, чтобы в Москве, Твери, Грозном россиян не раскалывали их исторические взгляды. Но наша власть всегда видит и идеологические цели, государство выше человека. Дети должны гордиться своей историей. Есть позиция, что гордиться можно предельно беспроблемной историей.

На заседании я услышал фразу: «Наши люди отличаются от других стран тем, что нам свойственно личное, болезненное восприятие государства». То есть мы принимаем проблемы государства как свою личную боль. Так значит, нужно заразить этим детей!


Этот подход системный, и именно он будет продвигаться в новом учебнике. Поэтому будет сложно адаптировать один учебник для всей России – например, что делать с депортацией чеченского народа? Это же будет трактоваться как ошибка.

Гражданин важнее державы, государство не имеет права жертвовать людьми во имя собственного возвышения – именно эти вещи, достаточно банальные, нужно доводить до детей. Но для этого нужен сильный учитель.

Павел Уваров, член-корреспондент РАН, профессор, заведующий отделом западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени Института всеобщей истории РАН

Очевидно: упущены региональные составляющие. Есть масса стран, которые давно обогнали Россию в этом смысле. Например, Франция.

Когда Саркози объявил, что французам нужна история, которой можно гордиться, этот призыв не помог ему удержаться у власти.

Общеевропейские учебники не столь удачны, эта идея не работает. А вот учебники постсоветских стран очень интересны, они формируют свое особое историческое сознание. В России власть чего-то хочет, но не может понять, чего именно. В других странах, например Латвии, все четко определено, нам есть чему поучиться. Получаются противоречия – в одном учебнике мы должны сказать, что Грозный сжег Казань, и в то же время внедрить его в казанскую школу.