В своем бюджетном послании Владимир Путин поставил правительству крайне сложные граничные условия. С одной стороны кабинет министров должен удерживать бюджетный дефицит в размере 1,5%. С другой – не повышать налоговую нагрузку на перерабатывающие сектора. С третьей – смириться с сокращением нефтяного трансферта. Последнее условие вытекает из применения бюджетного правила, вокруг которого вчера вновь разгорелся спор между министром экономики Андреем Белоусовым и министром финансов Антоном Силуановым.

Владимир Путин, принимающий по традиции сторону хранителя государственной казны, предписал действовать по самому жесткому варианту – постепенно перейти к верстке бюджета, исходя из десятилетней средней цены на нефть. Это не только облегчит согласование основных экономических параметров, которые ложатся в основу бюджетных проектировок, но и предотвратит их изменение внутри календарного года. В нынешнем году правительство уже сделало ошибку, подняв прогнозную цену на нефть со $100 до $115 долларов за баррель и изменив бюджет.

Спор с Минфином по поводу «бюджетного правила» достался Андрею Белоусову в наследство от Эльвиры Набиуллиной. Вчерашняя дискуссия показала, что Минэкономразвития не сдалось окончательно и хочет оставить в «бюджетном правиле» хоть какую-то вариативность. На этот раз самую малую – увеличить историческую среднюю на глобальный уровень инфляции. Это позволило бы Минэку заставить прижимистый Минфин увеличить доходную часть бюджета на несколько десятков миллиардов рублей – сумму в общероссийских масштабах небольшую, но весомую в сравнении с бюджетным дефицитом.

Дмитрий Медведев не смог сразу рассудить Белоусова и Силуанова, предложив через несколько дней снова обсудить вопрос об учете инфляции. Было бы очень неплохо пригласить на предстоящее обсуждение кого-нибудь из авторитетных нефтяников, например, Вагита Алекперова. И вот почему.

В январе 1999 г. совладелец «Лукойла», отвечая на вопрос журнала «Эксперт» о ближайших перспективах цен на нефть, заявил – «цена – это от Бога дается». При этом объективной ценой авторитетный нефтяник назвал уровень $14-16 за баррель. Объективной в том смысле, чтобы стимулировать добычу ровно того количества нефти, которое потреблялось на рынке, и одновременно защищать от технологий замещения нефтепродуктов.

За 13 лет объективный уровень, по оценке Алекперова, вырос почти всемеро, и сейчас составляет $95-110 за баррель. Инфляционная индексация цен 1999 г. дает куда более скромный результат. При среднемировом росте цен на 4,0% в год, мы получили бы на текущий год всего $25 за баррель.

Этот результат вряд ли бы устроил и Белоусова, и Силуанова – с такой ценой бюджет при нынешнем объеме социальных обязательств не свести. Однако приведенный пример наглядно иллюстрирует бессмысленность рассмотрения нефти исключительно с точки зрения потребления. Куда более продуктивным будет стимулирование предпринимательской активности, снижения административных барьеров, долгосрочные инфраструктурные проекты. То есть та деятельность, которая наряду с прогнозированием экономических параметров находится в зоне ответственности Минэкономики.