Theory and Practice: «Мы написали: «Чуваки, лекции – это круто!». И все поверили»

– И как из этой тусовки получился серьезный проект?

Антон: Аскар и Даня прибежали к нам с братом (Игорем Гладкобородовым – прим. авт.) и сказали: «Чувак, давай делать проект, соберем все лекции города в одном месте: можно сделать целую площадку. Это будет круто!».

– Аскар, а зачем вам это было нужно?  Аскар: Я как раз перед запуском T&P вернулся из Нидерландов, работал там два года в большом градостроительном офисе. Набрал здесь проектов, но из-за кризиса все они были приостановлены. Захотелось заняться чем-то полезным. С тех пор моя профессия – это хобби... Антон: Я смотрел на все скептически: «Чуваки, это проект, который зацепит 500 человек в общей сложности, так что не заработать на нем никак!».

«Я заставил переписывать редакцию раздел «About» восемь раз – до тех пор, пока этот текст не превратился в то, во что действительно можно поверить»

– Зачем же тогда ввязались? 
Антон: Они меня уговорили. Во время обсуждений кто-то придумал слово «эдьютеймент», а потом оказалось, что оно и так существует... В общем, стали строить проект на списке лекции. Идеология была не в образовании, а в альтернативном досуге: ты идешь в кино или ты идешь на лекцию. Лекция – это интересно, если это по теме, которой ты интересуешься, это не институтская лекция. Все уже смотрели TED, хотя лично я вот не то чтобы фанат лекций. Но я заставил переписывать редакцию раздел «About» восемь раз – до тех пор, пока этот текст не превратился в то, во что действительно можно поверить. Ведь если ты не веришь сам в то, что ты говоришь, то и другие не поверят. В результате мы написали: «Чуваки, лекции – это круто!». И все поверили.
– А много на старте было лекций?
Антон: Сейчас их по 30 в день. А когда мы запускались, было по 30 в месяц. И это казалось много. Когда мы запустились, все удивились: надо же, в Москве есть нормальные лекции?
Аскар: Мы стали делать и свои мероприятия. Первым полноценным событием, которое мы сделали сами, стала арт-лекция в «Солянке» с участием французского художника Сириль Дюваль в рамках Cycles Seasons – есть такой проект у Master Card. Я с ним переписывался, целый месяц обсуждал, как и что мы будем делать. В итоге Сириль согласился выступить, но сказал, что страшно не любит это делать. Он решил все обыграть. Сидел спиной к сцене, одетый в рубашку с галстуком, а рядом с ним еще пять человек (чтобы не было ясно, кто из них он сам) – на всех участниках одежда была надета задом-наперед. Все пятеро как будто изображали картину Рене Магритт «Сын человеческий». Но это была лекция. У каждого слушателя на стуле лежало зеленое яблоко – такое продолжение ассоциаций с картиной. Было красиво, все остались довольны. Потом мы общались с разными посольствами. Например Британский совет пришел к нам с проектом Creative Cities. Креативные люди обсуждали, как сделать жизнь в городе лучше. Мы предложили сделать открытую публичную программу «Промзона 2.0», подбирали спикеров и темы. Мы провели это все на «Флаконе» – там ничего тогда не было. Мне лично пришлось придумывать, как причесать пространство. На конференцию приехало 1700 человек за два дня.
– А когда вы почувствовали, что проект стал заметным явлением?
Аскар: «Коммерсант. Деньги» написал статью, нас соотнесли с обществом «Знание» по масштабности (совершенно серьезно). Мы сочли за комплимент – у «Знания» же был колоссальный объем ресурсов с 60-х годов. Третьяковка прислала нам благодарность – благодаря нашему сайту на их лекции повалил народ. Мы стали развивать тему. Сделали рубрикатор: общество, лайф-стайл, дизайн. В некоторых разделах ничего могло вообще не быть – например, в «науке». Но, на самом деле, мы подсказывали людям: сделайте что-нибудь об этом. Позже Маша Шутова выступила куратором, собрала наших ученых, придумала поворот «Мозг и поведение». Конечно, там иногда было скучно. Нашим ученым еще сложно делать публичный talk. Но были и звезды. Поэтому случалось и так, что 600 человек ломилось в аудиторию, рассчитанную на 150–200 мест.

«Мы за два дня до запуска показывали стартовый проект Илье Осколкову-Ценциперу. Он сказал, что ему все очень нравится, кроме одного: что это придумал не он»

– Вы думали, что сможете заработать на этом?  Антон: Поначалу никто не работал full-time, первые полгода людям ничего не платили. Все работали за идею. Я тогда еще шутил, что мы можем сейчас нанимать сколько угодно сотрудников – потому что никому не платим деньги. Но мы хотели зарабатывать. Сразу решили, что должны пойти по пути генерального спонсорства. Intel, Sony, Samsung, Sony Ericsson нас поддержали, стали нашими партнерами. Реклама пришла через полгода. Аскар: Самый первый рекламодатель – точнее, партнер – был Samsung. Мы заключили трехмесячный контракт. Надо отдать им должное, они поверили в нас, их не смутило небольшое количество пользователей на тот момент – 3500–4000 человек.

Но надо сделать скидку – тогда не было Facebook, где можно было разгоняться сразу в группе до 100 000 человек: все было скромно. Следующий проект – с Nike. Мы перефразировали их слоган Nike: «Just Do It» в названии лектория «Они сделали это» на Пикнике «Афиши». Позвали людей, которые успели сделать что-то полезное. Они рассказывали о том, как запустили свой бизнес.
Антон: Аскарыч тогда еще на обложке «Афиши» вышел.
Аскар: Да, мы за два дня до запуска показывали стартовый проект Илье Осколкову-Ценциперу. Он сказал, что ему все очень нравится, кроме одного: что это придумал не он.