Черный дракон – 2, или Теория революции

Тысячу извинений, дорогой читатель, что я так затянул вторую часть этого «Черного дракона», где обещал рассказать про базовую технологию цветной революции. Но для затягивания – помимо общего разгильдяйства, нет-нет да и присущего автору, – имелись еще объективные причины.

Необходимо было дождаться:

фактического конца выдвижения кандидатов на осенние (2012) выборы губернаторов и мэров; вердикта Высокого суда г. Лондона (Великобритания) по делу «Березовский против Абрамовича».

Теперь всё свершилось.

Как мы и предполагали, российская оппозиция нигде: от Калининграда до Амурской области, от Брянского региона до Химок – НЕ смогла выдвинуть единых кандидатов на управительствующие посты.

Поражение же Бориса Березовского, которому судья, баронесса Глостер отказала и в доверии, и в $5,5 млрд, открывает, на мой взгляд, новые возможности для борьбы за власть в России. Ибо теперь благодарный судьбе Абрамович просто обязан выделить десятину (10% от непотерянных им денег, или $550 млн) на развитие институтов гражданского общества и оппозиционной инфраструктуры в России.

А $550 млн, по меркам гражданского общества, – это до фига, поверьте мне. Я помню, в середине минувшего десятилетия Дмитрий Рогозин, будучи еще не представителем России в НАТО и, тем более, не вице-премьером по ВПК, а предводителем колоритной «Родины», говорил, что готов кардинально изменить существующий строй за $100 млн, ну, в крайнем случае (если авиачартеры сильно подорожают) – за $150 млн. С тех пор, конечно, во всем мире случилась инфляция, но не до такой же степени.

Стало быть, этой осенью у нашей оппозиции будет много свободного времени и, возможно, немало свободных денег. Самое время готовиться к национально-освободительной революции (НОР), которая приведет к власти временного очистительного диктатора (ВрОД), способного полностью уничтожить путинскую коррупцию и при этом деликатно воздержаться от учреждения своей собственной. (Почему? Там разберутся).

В этой ситуации я вижу мой как политтехнолога-революционера на пенсии долг: поделиться с будущими организаторами НОР некоторыми плодами практической памяти. Разберем теорию вопроса на примере известной всем «Оранжевой революции» (2004-й, Украина).

«Оранжевая революция» формально началась после обеда 22 ноября 2004 года, с того, что несколько десятков тысяч человек заполонили центр города Киева, прежде всего, Майдан Незалежности (Площадь Независимости) и прилегающие улицы. Массовое высыпание народа наружу было мотивировано тем, что политик Виктор Янукович, по предварительным данным украинской Центральной выборной комиссии (ЦВК), выиграл выборы президента страны. И где-то глубоко в Киеве уже началась конфиденциальная подготовка к инаугурации означенного Януковича.

А видеть этого человека президентом страны подавляющее большинство киевлян решительно не хотело. На сознательном и бессознательном, политическом и эстетическом уровнях. Выйдя на Майдан и в окрестности, народ не расходился еще около 3 недель, число актуально протестующих колебалось в разные периоды в диапазоне 200–500 тысяч, заблокированы были все основные административные здания, включая Дом правительства, парламент и администрацию президента на Банковой улице, и даже отчасти – дача тогдашнего (уходившего в связи с истечением второго срока полномочий) президента Леонида Кучмы в подкиевской Конча-Заспе. В этой же самой Конча-Заспе состоялись бессонные переговоры, по итогам которых было решено: провести в конце декабря 2004-го еще один тур выборов, почти наверняка суливший победу Виктору Ющенко, лидеру-символу объединенной оппозиции. Так и произошло, и вскоре состоялась инаугурация уже Ющенко, а не Януковича.

Такова краткая история вопроса, подробнее разбирать ее смысла нет, ибо вы, читатель, и так слишком многое помните. Посмотрим лучше на предпосылки и причины всего свершившегося, равно как и на механизмы успеха «Оранжевой революции». Почему ОР стала возможной?

Потому, что.

Значительная часть правящей элиты Украины – как экономической, так и административно-бюрократической – категорически не желала видеть Виктора Януковича президентом и считала выбор его кандидатуры как преемника Кучмы сущностно ошибочным. Как показал опыт президентства Януковича в 2010–2012 гг., опасения-2004 на его счет были совершенно оправданными. При этом определенные элитные круги могли и хотели противостоять победе Януковича не только морально / эмоционально, но и вполне практически и физически (что включает понятие «финансово»). Так, тогдашний мэр Киева Александр Омельченко твердо пообещал, что городская власть со всей ее гранитной инфраструктурой неформально поддержит лидеров Майдана, если те выведут на улицы не менее 100 000 протестующих. Обещание сдержали обе стороны. От трети (150) до половины (225) депутатов Верховной Рады (парламента) Украины, вооруженных мандатами, неприкосновенностями и т.п., фактически создали вокруг Майдана «кольцо безопасности» – не только в политическом, но и во вполне себе силовом смысле.

Президент Кучма благословил Януковича и провозгласил его преемником, скрепив союз с будущим политическим руководством страны сделкой по приватизации металлургического гиганта «Криворожсталь», который как раз летом 2004-го достался пополам партнеру Януковича Ринату Ахметову и зятю Кучмы Виктору Пинчуку. Считалось, что «Криворожсталь», приватизированная (как выяснилось несколько позже, после повторного аукциона в 2005 году, за 1/6 часть ее рыночной цены), будет гарантией того, что высокие договаривающиеся стороны друг друга не кинут. Тем не менее, Кучма не считал Януковича в полной мере своим кандидатом, время от времени колебался и даже допускал двусмысленные заявления в адрес наследника (например, резко и как-то грубовато одернул властного кандидата в президенты, когда тот зашел слишком далеко в рассуждения о придании русскому языку статуса государственного). К тому же уходивший президент никогда не забывал и о своих достаточно теплых (на самом деле) личных отношениях с Виктором Ющенко, который успел поработать премьер-министром Украины с декабря 1999 по май 2001 гг., был не без скандального флера уволен, но некоторую дозу неиллюзорной лояльности «папе» сохранил. А поэтому «папа» при определенных обстоятельствах готов был Януковича «сдать»; стоять за него насмерть и, кроме всего прочего, стрелять по взволнованному народу он точно не собирался. (За что нынешний президент Украины впоследствии и отомстил Кучме, санкционировав предъявление тому обвинения по делу об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе и даже особо унизительную для экс-президента очную ставку с полубезумным экс-майором госохраны Николаем Мельниченко).

Предвыборная кампания Януковича велась так нагло и агрессивно, под навесом общей идеи «Голосуйте за кого угодно, хоть на голове стойте, все равно президентом сделается наш», что у мыслящей части украинского народа задолго до выборов не осталось сомнений: преемник собирается побеждать путем адских фальсификаций и только с их помощью. Иными словами, наследник Кучмы был априори делегитимирован (вот какие умные слова некоторые политологи знают!) самой философией и стратегией своей предвыборной кампании.

Избыточно активное и явное участие в кампании Януковича России в разных ее проявлениях (Владимир Путин, депутаты Госдумы, политтехнологи т.п.) весомо, грубо и зримо наводило на мысль, что победа кучминого наследника почти эквивалентна триумфальному вводу русских танков в Киев. Состоявшийся 28 октября военный парад в честь 60-летия освобождения Киева от немецко-фашистских захватчиков – тот самый, где и когда Янукович угощал Владимира Путина и Дмитрия Медведева конфетками – усугубил зловеще-оккупационное впечатление. Провластная пропаганда отчетливо – хотя, возможно, и против собственной рационализируемой воли – проводила мысль, что при Януковиче Украина станет чуть ли не придатком России и частью неких азиатских интеграционных проектов Путина (ЕЭП и др.), а про европейский выбор можно будет забыть.

Украинской оппозиции, основные субъекты которой, естественно, ненавидели друг друга, как ненавидят и сегодня, удалось в 2004-м объединиться и безоговорочно выдвинуть в президенты вполне определенного человека – Виктора Ющенко. И не потому, что этого кандидата кто-то высоко ценил. Просто его не боялись. Параллельно элиты смогли прийти к компромиссу, что платой за легитимацию революции / легализацию ее итогов станет переход от президентской республики к парламентско-президентской, что снизит роль и статус самой фигуры победителя выборов. Компромисс был оформлен законодательно за подписью Кучмы еще до «третьего тура» президентских выборов.

В украинском обществе существовал изрядный запас энтузиазма по части возможной победы Ющенко, равно как и доверия к основным оппозиционерам. Психологически, Украина была вполне готова к революции как способу совершенно справедливой смены власти. И был совершенно ясен не только родительный, но и винительный падеж революции: не просто против кого/чего она делается, но и ЗА кого/что. Столица была настроена против Януковича чуть более, чем полностью.

К пп. 1–7 можно добавить еще некоторые системные предпосылки, которые мы обнаруживаем и в других постсоветских революциях, и в разноплановых событиях «арабской весны» 2010–2011 гг. Украина, как мы знаем, на политико-ментальном уровне не является гомогенной, а состоит из двух примерно равных по численности населения и притом культурно-ценностно оппонирующих друг другу частей – Востока и Запада. Подобное разделение само по себе есть вспомогательный элемент революционной смены власти, когда вопрос о революции встает в полный рост на повестке дня (вспомним противостояние между Севером и Югом Киргизии, Триполитанией и Киренаикой в Ливии и т.п.).

Наконец, у организаторов Майдана были весомые средства (в смысле, деньги), необходимые и достаточные для организации инфраструктуры революции. (Просьба при этом не путать: люди выходили на улицы совершенно бесплатно, но палатки, питание, охрана, транспорт – всё это требовало значительных расходов). По моим подсчётам, потратили не меньше $50 млн, из которых процентов семьдесят дал Березовский. (Он-то и стал главной жертвой Майдана: ни одного обещания БАБу «оранжевые» власти не выполнили, даже поездку его в Киев организовать не захотели и не смогли. Но это так, даже не воспоминание, а просто к слову пришлось).

Еще важное. В современном мире цветные революции не делаются на ровном месте и в чистом поле. Нужен революционный повод должного уровня и масштаба. Будь то президентские выборы или самосожжение торговца овощами. На Украине-2004 свою особую роль сыграло еще отравление Виктора Ющенко некими диоксинами из суши, исказившее его предельно смазливый образ.

Вопреки поверьям, иностранцы не сыграли в «Оранжевой революции» сколько-нибудь существенной роли. США и Евросоюз явственно поставили под сомнение победу Януковича уже после того, как улицы Киева оказались перекрыты многочисленными отрядами протестующих.

Итак.

Теперь мы можем оценить, насколько глубоки и велики предпосылки для НОР в России.

Нельзя сказать, что их нет совсем. Они, кое-какие, есть. И элиты устали от Путина, понимая, что сам факт пребывания его в Кремле – независимо от того, что президент делает и делает ли что-то вообще – есть ржавый тормоз развития страны. И активная часть общества, наши возлюбленные РОГа (русские образованные горожане), необратимо утратила к Путину доверие – см. наше прошлое рассуждение про надоевшего мужа. И столицы определенно отвергают существующий режим – на этико-эстетическом уровне, как то было на Украине с кандидатом Януковичем в 2004-м.

И ельцино-путинская модель экономики (которую Кремль по собственной доброй воле менять не собирается, кто бы там что ни мистифицировал) подает тревожные сигналы скорой клинической смерти. Свежайшие примеры: замораживание на 3 (как минимум) года программы реконструкции ЖКХ; закрытие Штокмановского газового проекта. А если еще по осени Греция выйдет из зоны евро!..

Но. Есть и революционные проблемы.

Ну, и уж совсем забавной (выразимся политкорректно) выглядит идея замены плохого автократа на хорошего. То есть вегетарианского Путина на какого-то народного смирителя, который в первые же две недели расстреляет первый миллион жуликов и воров, а на 15-й день перейдет к личному и непосредственному наведению порядка в «Газпроме» и «Роснефти».

Мне всё же представляется более правильным вялотекущий процесс, включающий:

смену элит через выборы регионального / муниципального уровня; подготовку конституционно-учредительных структур/процедур к 2017 году и переход к парламентской демократии (вкупе с уходом Путина) в 2018 году.

Стимулировать течение процесса будет распад путиномики, подогреваемый экономическими событиями в Европе.

И для успеха такого дела всякие кривые, странные и паллиативные конструкции вполне могут оказаться хороши – типа, скажем, переходного президентства одного из путинских конфидентов, чуть лучше остальных понимающего эту реальность.

Но если профессиональным революционерам удастся поменять власть раньше – Бог помочь. Как доказала нам баронесса Глостер, всякий роковой вердикт в истории оглашается вовремя. Помните, мы с Вами в прошлый раз обсуждали год Черного дракона? Березовский не мог выиграть в самый счастливый для Путина год.