Карл Великий и его суд
Закон о защите персональных данных просто убил все робкие попытки сделать российские суды прозрачными – такой вывод напрашивается из нового исследования, которое представил Институт проблем правоприменения (ИПП) при Европейском университете в Санкт-Петербурге. На протяжении двух лет ИПП вел мониторинг судебных актов на сайтах судов общей юрисдикции и делал выводы о степени открытости российской правоохранительной системы. Всего было проведено три мониторинга – в мае 2011 года, в ноябре 2011-го и в мае 2012-го. Теперь же опубликованы итоговые выводы.
Сначала исследователи изучали акты 100 случайно отобранных районных судов, а в последнем мониторинге – 575 районных судов и 83 областных. И выяснилось, что юридически значимая информация удаляется из публикаций в трети, а то и в половине дел, в зависимости от процессуального порядка.
Почему так происходит?
В 2010 году в закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» была внесена поправка о том, какие персональные данные не подлежат исключению из судебных актов. Это укрепило тезис, согласно которому все прочие персональные данные все-таки должны исключаться, хотя, например, предложение Верховного суда состояло в том, чтобы закон о защите персональных данных на судебные акты вовсе не распространялся. Но депутаты сформулировали свой собственный текст, из которого вытекает, что суды они рассматривают лишь как еще один государственный орган, а специфику судебной деятельности, главное в которой – беспристрастность, игнорируют. В итоге открытость правосудия оказалась сведена к бюрократической дисциплине, и на практике выбор всегда делался в пользу ограничительного, крайне осторожного толкования.
Сейчас вся открытость судов заключается в гласности. Вход на заседания стал действительно свободным, что никак не повлияло на интерес общественности – толпы народа мы видим только на резонансных процессах. Фонд свободы информации в своих исследованиях подчеркивает, что большинство россиян воспринимают судебную систему через призму программ типа «Часа суда» с Павлом Астаховым.
Что делать с персональными данными?
В судах общей юрисдикции сложился стиль делопроизводства, при котором по возможности удаляют любые цифры и имена собственные, а нередко – дату и номер решения суда. В зависимости от процессуального порядка, дата судебного акта удаляется в 11,6–13,9% случаев в районных судах и в 4,35–5,3% случаев в областных. Номер акта не указан в 31–42% случаев на сайтах районных судов и в 6–9% случаев на сайтах областных судов. Хотя ни то, ни другое не относится к персональным данным.
Реже всего удалялись номера дел из актов по гражданским делам (20,7%), чаще – по административным (33,8%) и уголовным (29,4%). В результате получается, что каждый работник в любом суде самостоятельно устанавливает границы допустимого. Если следовать общему положению закона, то дата события по делу должна быть указана. Но из собранной статистики видно, насколько широко работники судебной системы понимают персональные данные.
Кто кем вообще работает?
Самый яркий пример организационной неопределенности в судах общей юрисдикции – положение администраторов судов. По закону они работают во всех судах, но числятся в составе Судебного департамента. Предполагалось, что будет сломана вертикаль председателей судов, администраторы будут заниматься хозяйственными вопросами, а судьи приобретут большую процессуальную самостоятельность. Но этого не произошло. Фактически институт администраторов судов не состоялся. Вместо этого во всех судах появился завхоз, представляющий систему Судебного департамента. Председатели судов не сочли уместным расстаться с полномочиями по управлению судьями и аппаратом судов, в чем их поддержал законодатель. И если изучить представленные на сайтах судов схемы, из них видно, что компетенция администратора суда лишь дублирует полномочия председателя.
Схема Судебного департамента, будучи правильной по замыслу, не улучшила взаимодействие между звеньями судебной системы. Напротив, возникли дополнительные сложности. Самое массовое звено – районные, а также мировые судьи – оказались в двойном подчинении.
Нет интернета
Еще одна хроническая проблема, мешающая открытости судов, – это нестабильный доступ к серверу, на котором размещаются судебные акты. В 2012 году доступ к разделу «Судебные акты» в 15% случаев просто отсутствовал. Удивительно, но сейчас акты судов нигде централизованно не хранятся, они лежат на рабочих станциях отдельных судов. В областных судах, конечно, доступ пропадает реже, но тоже нестабилен.
Открытость еще возможна
По исследованию Фонда свободы информации, средний рейтинг информационной открытости арбитражных судов первой инстанции составляет 31%, а в апелляционных арбитражных судах – 35%, в то время как среднее значение по всей системе общей юрисдикции – 34%. С учетом того, что система общей юрисдикции изначально находится в более сложных условиях (почти на порядок меньше финансирование, есть внутриведомственные проблемы), ясно, что у нее еще есть потенциал как по части внедрения новых технологий, так и в плане открытости обществу.
