Доктор, у нас трагедия. Наша оппозиция не может выиграть выборы и думает вовсе отказаться от участия в них, пока режим не рухнет. А то пытается она что-то сделать, пытается, а все с 2000 года никак.
1999 год. Я – полноватый подросток с окраины, одержимый комплексами и амбициями. Я слышу в свой адрес фразу «Смирись, ты никогда не будешь худой. И не делай ставку на творческую профессию – у тебя нет связей, а без связей это нестабильно».
Мне не повезло – я родилась не во времена Мэрилин Монро, а в середине восьмидесятых. Вся моя жизнь проходит в эпоху абсолютной монополии худых героиновых и анорексичных красавиц. Всю жизнь я борюсь сама с собой. Я пробовала вегетарианство, раздельное питание, белковую диету, кремлевскую диету, японскую суповую диету, диету Дюкана, питание по Монтиньяку и все остальное. Однажды я два месяца не ела ничего, кроме гречки с кефиром, и начались перемены. Я похудела на 12 килограммов и верила, что моя борьба выиграна, а перемены неизбежны. Но нет, стоило чуть-чуть расслабиться, как вес вернулся, более того – увеличился. Я сражалась, как могла, хотя понимала, что проще всего отказаться от борьбы, найти в себе внутреннюю богиню, уйти в личное бьюти-диссидентство и начать бороться за полную смену режима и царство полных, потому что это проще, чем каждый день сражаться с собственным желанием съесть тарелку обожаемых спагетти «Болоньезе». Проще сказать себе, что и худеть-то вовсе не надо, потому что стоит смениться модному тренду, и я сама собой стану королевой красоты, просто идеал красоты станет нормальным, и я окажусь ровно в его формате. В конце концов, сколько лет борюсь, и не получается.
Я поступила иначе. Я купила себе платьев «на похудеть», купила абонемент в спортзал, пошла к врачу, которая выписала мне жестокую диету. И, кажется, начало получаться. Да, путь неблизкий, но если не идти по нему, то в итоге скатишься назад – и да распнут меня феминистки.
То же самое было с деньгами. Проще всего было смириться с тем, что мои родители – не олигархи, и уехать на Гоа, спасаться от несправедливости жизни. Труднее было научиться работать семь дней в неделю и помнить, что я должна работать лучше, чем дочка гендиректора, чтобы в кризис сократили ее, а не меня.
Так и в политике. Проще всего на выборы не ходить, в выборах не участвовать и во всем винить кровавый режим, который неминуемо рухнет. Проще говорить, что, конечно, этот муниципальный фильтр на губернаторских выборах – непреодолимая стена, а возможные на 100 процентов одномандатные выборы в Мосгордуму – фарс и фальшь, условия нечестны изначально, и не стоит играть с этой системой, чтобы не легитимизировать ее своим присутствием. Да, условия нечестны, это правда. Повод ли это отказываться от борьбы? И повод ли это списывать все свои поражения на нечестность системы?
Сказать вам, почему у вас ничего не получается? Да пожалуйста. Потому что за годы нытья оппозиция утратила самое главное – волю к победе. В половине регионов в выборах принимают участие только ради участия – с такой позиции удобно кричать о нарушениях. Еще удобно ставить руководить штабами приятелей-активистов или «мастодонтов демократии», которые проигрывали все кампании нулевых, вместо того чтобы нанять хоть одного пиарщика. Еще проще отмахиваться от любой критики в стиле «мы без вас тут разберемся, а вы, мартышки, скачите вокруг нас». Потому что, наконец, легко бесконечно переживать ту славную зиму 2011–2012 года, сидя за кружкой пива и вспоминая, как гордо шла та самая, «наша», колонна по проспекту Сахарова. Нет уже того 2011 года, все. Не получилось, сорвались, идем дальше. Режим огрызается? Он в любой стране будет огрызаться, ничего страшного, а мы свою победу выгрызем.
Политика – это борьба за власть. Вы боретесь или смиряетесь с тем, что навсегда останетесь «жирной коровой» и будете злиться на то, что в моде гадкая монополия на Кейт Мосс, а вы – навсегда за бортом всех историй?
Я очень хорошо отношусь к журналисту Олегу Кашину и его вчерашнему материалу.
Но мне просто надоели рефлексии.
