Во времена Суркова, то есть еще недавно, черного и белого не было, только оттенки. И про каждого человека надо было гадать: он скорее циник или искренний и идеалист?
Ярослав Кузьминов организовал публичную дискуссию в стенах ВШЭ с Навальным по поводу редакции закона о Госзакупках. Потому что он циник и понимает, что в публичной дискуссии Навального победит на его же поле? Потому что Ярослав Кузьминов понимает, что с его скоростью мысли и его умом он любого уделает в публичной дискуссии? Или потому, что он идеалист и считает, что если есть возможность и необходимость общественной дискуссии, то ее надо вести? Я верила и в ум, и в то, что Кузьминов – идеалист.
В то время циников и идеалистов было сложно отличить друг от друга. Время оттенков лукавства утомляло. Мы ждали времени предельной ясности. Все мои интервью с «приличными публичными людьми» и претендующими на приличность были попыткой найти тот вопрос, в котором их позиция не будет свободной и в котором они не смогут говорить то, что думают, а будут говорить то, что правильно. Или не говорить вовсе. Тогда вопросы о политических взглядах публичные люди не могли обсуждать публично.
А. Самсонова: Александр, вы за «Единую Россию» или против «Единой России»?
А. Будберг: Это интимный вопрос.
Говорили, что сурковский высоколобый постмодерн – большая удача для свободных людей. И лучше, чтобы были системные либералы, люди, захаживающие в Кремль и получающие оттуда инструкции, но все же имеющие возможность, сохраняя позиции и должности, говорить иногда то, что думают.
А. Самсонова: А с администрацией президента журналисту, в принципе, допустимо о чем-то разговаривать и иметь деловые отношения?
Н. Сванидзе: Изображать из себя во взрослом состоянии девичью невинность, работать больше двадцати лет на государственном канале и утверждать, что я совсем не сотрудничаю с властью, было бы просто нелепо.
Постмодерн кончился. Началось время предельной ясности. Ярослав Кузьминов дает интервью журналистам газеты «Ведомости». Большой стол, он на привычном месте у края. Во времена полутонов я как-то убила два часа его времени, сидя напротив, пытаясь его поймать на лукавстве. Искала те вопросы, в которых он не может говорить откровенно. Безрезультатно, он думает в четыре раза быстрее меня и вопросы мои знает наперед. Тогда ничего не получилось, а теперь уже не нужны эти попытки. Ректор Высшей школы экономики готов объяснять, почему Россия должна наращивать расходы на оборону.
Я. Кузьминов: Все в большей степени (в мире) реализуется право сильного, и я понимаю руководителей государства, которые считают, что Россия просто не имеет права в этой ситуации быть слабой. Нам не нужна была бы такого рода инвестиция, если бы нас воспринимали как своих, проблема в том, что нас не воспринимают как своих…
…Эхо того, что Россия – это бывший Советский Союз, и как бывший Советский Союз ее надо притеснять и вытеснять, а лучше, чтобы она вообще грохнулась – это очень глубоко сидит.
