Франсиско Гойя. "Колосс"

Slon поговорил с политологом Глебом Павловским о новом курсе российского руководства, влиянии государственной пропаганды на умы сограждан, о санкциях и о том, продержится ли нынешний режим до следующих президентских выборов.

Глеб Олегович, сейчас-то наконец у нас есть основания впадать в истерику?

— Те, кто в истерике, привыкли к этому состоянию, оно им комфортно. А кто эти «мы»? Истерика теперь продукт массового потребления и производства в нашей системе. Cтоличная публика расселась на сцене боевых действий, продолжая видеть себя кинокритиками в зрительном зале. Такими легко управлять. Но система управляет и Путиным, который стал функцией системы.

Это цена замещения политики массированным телевещанием… или травмовещанием, что ли? Так точней. Создатели образов в «Останкино» просто холодные циники, они безответственны и умеют «делать красиво». На чем они играют, на массовом сознании или сознании Путина? Берия играл на сталинской клавиатуре, но если бы Сталин поймал его на этом, он бы его раздавил. «Останкино» играет на путинской клавиатуре и уже во вторую очередь населением России. Вопрос в том, верит ли в это Путин?

Когда Путин по возвращении из Бразилии записал свою речь, он выглядел как жертва заговора, и сам явно в это поверил. Что логично, если решил, что являешься необъятной ценностью для самого существования России, а он в это верит; я в это верил тоже — как не поверить в дьявольскую спецоперацию? Если ценой решения русского вопроса для сатаны является «всего лишь» авиалайнер, то, разумеется, враг человеческий на это пойдет.