Развилки России: почему выборы стали нечестными

Большинство аналитиков утверждают, что президентские выборы 1996 года дали старт эпохе нечестных выборов в России. Действительно, выборы Государственной думы в 1993 и 1995 годах прошли относительно честно с точки зрения и хода кампании, и подсчета голосов. Поэтому в первом составе нижней палаты большинства не оказалось ни у одной из политических сил, а во втором коммунисты и их союзники могли определять повестку дня: не имея шансов провести в жизнь нужные им решения, они оказались способны блокировать инициативы президента и правительства. Но на президентских выборах 1996 года команда Ельцина абсолютно доминировала в СМИ, запугивала аудиторию ужасами возможного прихода к власти коммунистов, используя большие денежные вливания, купила поддержку немалой части бюджетников и пенсионеров и с помощью двусторонних договоров с региональными лидерами заручилась их лояльностью. 

Символами той кампании стали лозунг ельцинских пиарщиков «Голосуй, а то проиграешь!» (калька с американского слогана Choose or Lose) и коробка из-под ксерокса с $538 000 наличными, которую члены ельцинского штаба пытались вынести из здания Белого дома, но были задержаны охраной. Черный нал тек в те дни бурной рекой, и на самом деле полмиллиона долларов были лишь одним из маленьких ручейков. Но хотя обвинения в фальсификации голосования в пользу Ельцина в ряде республик России были не беспочвенны, не они стали решающим фактором исхода выборов: уверенный перевес Ельцина над Зюгановым (почти 54% голосов против 40%) снял все вопросы о победителе. Впрочем, по меркам сегодняшних кампаний в России, злоупотребления властей в 1996 году могут показаться почти невинными шалостями.

Главный дефект выборов 1996 года, однако, состоял не в том, что они были нечестными, – это не причина, а следствие более фундаментальной проблемы – Ельцин попросту не мог их проиграть. В отличие, например, от украинского коллеги Кравчука, ушедшего на покой после поражения от Кучмы на президентских выборах 1994 года, для Ельцина признание собственного поражения ставило под вопрос личную безопасность – и его собственную, и многих связанных с ним политиков и бизнесменов. Ельцину и его соратникам неминуемо пришлось бы отвечать перед новым легитимным главой государства и за роспуск Верховного Совета в 1993 году, и за крайне непопулярную войну в Чечне, и за прошедшие в преддверии президентских выборов залоговые аукционы.

Цена возможного поражения для Ельцина и его окружения была настолько велика, что вопрос о честных выборах не мог даже обсуждаться всерьез. Точнее, он звучал иначе: проводить ли нечестные выборы или вовсе от них отказаться? Силовики в окружении Ельцина всерьез готовились к отмене выборов, пытаясь даже заручиться поддержкой этого рискованного шага со стороны американских властей, зондируя почву через тогдашнего доцента Стэнфорда Майкла Макфола (в будущем – посла США в России). 

В марте 1996 года, когда оппозиционная Государственная дума одобрила декларативное и не имевшее юридической силы постановление о денонсации Беловежских соглашений (документа о ликвидации СССР), было принято решение использовать это как предлог для роспуска Думы и отмены выборов. Механизм уже был запущен, но в последний момент оказался остановлен усилиями стихийно сложившейся коалиции политиков и чиновников с участием Черномырдина, Чубайса и дочери Ельцина Татьяны. 

Лишь после этого практически весь государственный аппарат был мобилизован на избирательную кампанию с использованием всех доступных средств, силовики оказались отодвинуты на второй план, а после скандала с коробкой из-под ксерокса – и вовсе изгнаны из президентского окружения. Справедливости ради надо сказать, что главный оппонент Ельцина – Зюганов – вел кампанию крайне вяло, не стремился привлечь на свою сторону потенциальных сторонников, и в целом не представлял сколько-нибудь привлекательной альтернативы. В такой ситуации сохранение прежнего статус-кво казалось для многих избирателей пусть и не оптимальным, но не слишком рискованным выбором.

Трудно сказать, каковы могли оказаться последствия возможной отмены президентских выборов в марте 1996 года, по сути – прямого государственного переворота. Можно лишь предположить, что в условиях глубокого экономического спада и слабого контроля центра над регионами и без того крайне непопулярному Ельцину едва ли удалось бы надолго удержать власть в стране и сохранить ее территориальную целостность. В этом смысле не так уж неправы были те, кто в ходе кампании агитировал за избрание Ельцина как за меньшее зло. Но за поддержку любого зла приходится платить: по счетам нечестных выборов нашей стране еще предстоит расплачиваться, о чем свидетельствуют и итоги голосования 14 сентября.

Кстати, за две недели до президентских выборов в июне 1996 года состоялись еще одни – вполне себе честные – выборы губернатора в Санкт-Петербурге. На них тогдашний мэр Анатолий Собчак с небольшим разрывом уступил своему заместителю Владимиру Яковлеву и лишился прежнего поста. Вместе с Собчаком городскую администрацию вынужден был покинуть и другой его заместитель – Владимир Путин, в ходе кампании возглавлявший предвыборный штаб своего патрона. Скорее всего, он навсегда извлек для себя урок о том, чем опасны для политиков честные выборы.