На окраине Нью-Дели. Фото: Reuters / Altaf Qadri

«Сваччх Бхарат!» – «Чистая Индия!» Сегодня это самый популярный лозунг среди индийских политиков и чиновников. Газеты полны фотографий министров, мэров, начальников, которые азартно метут улицы по всей стране. Старт кампании дал новый премьер Нарендра Моди, триумфально выигравший выборы весной этого года и пообещавший изменить Индию к лучшему. Похоже, премьер предпочел обратить внимание на внешний вид: в начале октября Моди лично подмел улицу в Нью-Дели под объективами фоторепортеров и объявил о начале «генеральной чистки». 

Цель кампании – сделать Индию «чистой страной» к 2 октября 2019 года, когда индийцы будут отмечать 150-летие отца нации Махатмы Ганди. По предложению Моди, каждый участник уборки должен пригласить девять человек, которые будут убирать улицы и, в свою очередь, пригласят по девять человек. Сам Моди тоже пригласил девять известных людей, в их числе актер Салман Хан, один из богатейших людей страны Анил Амбани, болливудская дива Приянка Чопра и даже известный йог Баба Рамдев. Все они, в том числе богатейший магнат, уже отметились на улицах с метлами. Амбани тут же пригласил подметать своих очень известных друзей, среди них актер Амитабх Баччан и индийская женщина-боксер, чемпионка мира Мэри Ком.

Ясное дело, не отстают и чиновники всех мастей и рангов. Кампанией уже охвачены более трех миллионов госчиновников, а также студенты школ и колледжей, престижных столичных университетов, рапортуют СМИ. «Каждый индиец должен потратить сто часов ежегодно на уборку улиц, и мы сумеем к 2019 году стать чистой страной. Это будет лучшим подарком к 150-летнему юбилею Махатмы Ганди», – уверен новый премьер.

Новая метла

Уж кому-кому, а Индии уборка точно не помешает. Каждый, кто бывал в этой стране, наверняка обращал внимание на кучи мусора, постоянно попадающиеся на глаза. Захламленные улицы, особенно в бедных кварталах, – обычная часть индийского городского пейзажа. «Индия быстро развивается, но мы еще отстаем от мира в гигиене и чистоте улиц. Но мы можем догнать Европу по чистоте», – как-то убеждал меня местный журналист.

Однако драматизм движения «Чистая Индия» мало понятен иностранцам, которые видят в нем лишь массовую кампанию, организованную премьером-популистом. Интрига еще и в том, что в кастовой стране уборка мусора считается «нечистой» работой, которую не должны делать представители высоких каст (а к ним в большинстве относится политическая и экономическая элита), мусорщик – это кастовая профессия, причем выполняют такую работу самые низкие касты, неприкасаемые.

Конечно, Конституция Индии, принятая еще в 1950 году, отменила кастовые различия. Индия меняется, и многие устаревшие традиции постепенно отмирают, особенно в бурно растущих городах. Но в обществе касты все же остались: достаточно почитать любое брачное объявление, где сообщается прежде всего каста юноши или девушки, а уже потом все остальное. «Сын вора будет вором, сын прокурора – прокурором!» – эта фраза из знаменитого «Бродяги» с Раджем Капуром в главной роли появилась не просто так: место человека определяется его рождением, профессией его семьи. Кстати, в древности индийское общество не знало каст и делилось на четыре варны: брахманы (в нее входили жрецы, ученые), кшатрии (воины, князья), вайшьи (простые люди: земледельцы, скотоводы, торговцы и т.п.) и шудры (слуги, зависимые люди). Еще были те, кто в эту систему не попал, вот они, как считается, и стали потом неприкасаемыми. Постепенно каждая варна расслоилась на множество каст. Счет им сегодня идет на тысячи, число только низших превышает тысячу. При этом высококастовому не годится не только выполнять работу низкокастовых, но и есть с ними за одним столом.

Для иллюстрации расскажу одну историю, как простой обед, произошедший еще в Средние века в Дели, расколол местную касту каястхов (писцов) аж на четыре. А дело было так: каястхов, живших при дворе могольского императора (или делийского султана, точно уже не помнят), как-то пригласили на торжественный обед сородичи из провинции (совместная кастовая трапеза – важный ритуал). Но часть придворных писцов отказалась сесть за один стол с «непридворными»: мол, мы императорские указы пишем, а потому мы теперь брахманского уровня и вы нам не чета. Сородичи обиделись – до сего дня делийские каястхи не отказывались есть с неделийскими! И пожаловались в императорскую канцелярию, а тамошние визири, даром что мусульмане, в кастовых вопросах разбирались прекрасно и были вовсе не заинтересованы в каких-то проблемах. И постановили: делийские каястхи должны в наказание за попытку смуты поесть с родами каястхов из провинции за одним столом (хорошенькое наказание – поесть прекрасного белого риса, который готовят для таких трапез!). Тут началось: какие-то из делийских семей тут же чем-то якобы заболели, другие бежали из города, а один род срочно за деньги выдал новорожденного ребенка из своей семьи за женщину из обедневшего брахманского рода – мол, мы теперь брахманы.

Словом, участники этих событий теперь делятся на несколько подкаст: на тех, кто сразу согласился поесть с провинциалами; на согласившихся, но под угрозой наказания; на тех, кто открутился под тем или иным предлогом, и на родственников малыша, ожененного с брахманской женщиной. И это не средневековый анекдот. Сегодня, в начале XXI века, рода делийских каястхов отлично помнят все обстоятельства того злополучного обеда и точно знают, кто из них и почему считает себя выше других. Поэтому неудивительно, что простые индийцы с восхищением и ужасом взирают на индийских бизнесменов, политиков, прочих селебрити, выходящих на улицы с метлами наперевес.

Пускай живешь ты дворником

Пожалуй, если кто и отнесся скептически к призыву подмести Индию, так это индийские уборщики. «Это те же самые люди, у домов которых мы каждый день убираем мусор! Это часть нашей жизни, и мы не понимаем, почему уборку мусора представляют каким-то грандиозным мероприятием», – цитируют местные СМИ слова делийских мусорщиков.

Только в двенадцатимиллионном Дели живет несколько сот тысяч мусорщиков, уборщиков, прачек (здесь это тяжелая мужская работа), тряпичников, представителей других низких каст. Эти люди собирают отходы, сортируют их руками, отбирают макулатуру, тряпки, металл, пластик и сдают затем в переработку. Этим и подрабатывают.

Вырваться из круга кастовой предопределенности очень непросто. Ведь все верят, что каста дается не просто так, а по законам кармы. Это воздаяние за поступки – рождение человека определяется его деяниями в предыдущей жизни. Отсюда и отношение к низкокастовым и неприкасаемым у традиционных индийцев: мол, он был грешником в прошлой жизни, потому и родился в семье мусорщиков, и поделом. А будет хорошо грязь собирать, родится потом в более высоком статусе. «Пускай живешь ты дворником, родишься вновь прорабом».

Чистка сточных городских канав, например, – это не просто грязная, но и опасная работа, едва ли не каждый день приходят сообщения о гибели мусорщиков и чистильщиков, задохнувшихся или захлебнувшихся в сточных канавах, которые по старинке очищаются вручную. По некоторым оценкам, ежегодно в стране из-за тяжелых условий работы и антисанитарии гибнут или умирают более 22 тысяч мусорщиков и уборщиков. 

Метельщики, мусорщики, как и другие низкокастовые, поначалу надеялись, что кампания по очистке Индии заставит власти вновь вернуться к проблеме неприкасаемости. А общество, увидев чиновников, политиков и болливудских звезд с метлами и тряпками, поймет, что уборка улиц – это не кастовое проклятие, а тяжелая работа. И члены низких каст крайне разочарованы тем, что, несмотря на всю шумиху вокруг кампании по очистке от мусора, никто не говорит о проблемах тех, кто этот мусор убирает постоянно. «Сначала нужно очиститься от предрассудков, а потом очищать улицы», – считают местные правозащитники.

Трудно поверить, что кампания как-то повлияет на отношение к низким кастам – она не для этого затеяна. Также трудно предсказывать, удастся ли изменить представление об Индии как грязной стране. Журналистам уже удалось подловить одного делийского чиновника, для которого специально убрали улицу, а потом рассыпали немного сухих листьев – чтобы не особенно запачкался, пока будет демонстративно подметать.

Слишком глубоко сидит в индийцах кастовое презрение к уборке, даже в образованных и с левыми убеждениями. В 1970-е годы в Московский университет приезжал известный индийский, как тогда говорили, «прогрессивный политический деятель». Когда индиец собрался уезжать, его спросили, что ему понравилось и не понравилось в МГУ. Тот ответил, что все очень понравилось, только вот он сам лично один раз видел, как студенты, преподаватели и даже профессора вышли на улицу и стали убирать мусор! Для высококастового индийского гостя это стало шоком. Ему объяснили, что эта традиция называется субботником и что, мол, надо же после зимы улицы убрать. «Я знаю историю России! У вас же были после войны немецкие военнопленные, – ответил прогрессивный индийский политик. – Надо было сделать из них касту уборщиков улиц!»