Официальный представитель Следственного комитета РФ Владимир Маркин.
ТАСС / Антон Луканин
Представитель Следственного комитета Владимир Маркин не очень изящно пошутил по поводу казанских полицейских – СК считает, что один из свидетелей по громкому уголовному делу дал показания под давлением, и Маркин в связи с этим вспомнил о самом знаменитом случае пыток в казанской полиции, когда в ОВД «Дальний» был замучен до смерти задержанный Сергей Назаров. Свидетель, о котором пишет Маркин теперь, не пострадал, и это дает повод представителю Следственного комитета с ироническим удовлетворением заявить, что современные «бесконтактные» методики допросов «позволили полицейским Татарстана отказаться от применения бутылок».
Бутылка, как многие помнят, была орудием убийства Назарова. Что государство в лице одного из самых медийных своих чиновников об этом помнит – это похвально, если бы не ирония Маркина. Бутылка, которой полицейские убили человека, в пересказе Маркина – это такой курьез, повод для добродушной шутки. У них там, очевидно, так принято шутить, и твит Маркина о бутылке – далеко не первый случай подобных шуток.
И речь не только о сложившейся в российском высшем чиновничестве культуре публичного слова – «харакири» Рогозина, «дебилы» Лаврова и без счета хамских выступлений по всей вертикали вплоть до Путина включительно. Нет, их юмор не ограничивается словами. Освобождение Евгении Васильевой в день (да практически в час) приговора Олегу Сенцову, опыты с публичной утилизацией еды, блокировка Википедии, демонстративная передача активов понятно кому (истории с «Русским радио», «Матч-ТВ» и аэропортом Шереметьево), игры с часами Дмитрия Пескова, посольский статус Владимира Якунина, да даже развороченная летняя Москва, в которой в очередной раз «на века» перекладывают тротуарную плитку, – в каждой новости последних недель можно обнаружить этот странный и, как ни парадоксально, новый, до сих пор такого не было, этический сдвиг. Наглость всегда была важной чертой российских чиновников, но только этим летом она стала их определяющей чертой, их особой приметой. Раньше стеснялись, пытались делать вид, сохраняли лицо. Теперь наоборот – выходит Маркин и шутит про бутылку. «Да, мы такие, и что?»
