Инсталляция в Музее оптических иллюзий.

Инсталляция в Музее оптических иллюзий.

REUTERS / Alexander Demianchuk

Часто приходится слышать, что российская экономика «тяжело больна». Рассуждающие об этом обычно ищут причины недуга и предлагают методы лечения, варьирующиеся от современной хирургии до шаманизма. Иногда я тоже включался в подобные дебаты, но сегодня мне не хотелось бы копаться в истории и спекулировать о должном. Этот текст – всего лишь комментарий к десяти простым и очевидным цифрам. Выводы каждый из читателей вполне способен сделать самостоятельно.

1.

66,3% – доля, которую в экспорте из России занимали нефть, нефтепродукты и природный газ по итогам 2014 г. В их добыче, переработке и транспортировке было занято 1,34 млн человек, или 0,9% россиян. Остальные – в массе своей – благополучно паразитировли на нефтегазовых доходах, обеспечивавших более половины всех доходов федерального бюджета. Следует заметить, что данный показатель – самый высокий за всю историю нашей страны: даже во времена упадка Советского Союза, в 1989 г., он составлял «всего» 36,9%, накануне дефолта 1998 г. – 42,8%, к концу первого президентского срока Владимира Путина – 57,7%. Да, мы ещё довольно далеки от Венесуэлы (94,2%) или Нигерии (97,2%), но Объединённые Арабские Эмираты, когда-то «моноотраслевое» государство, за четверть века сократили долю нефти, нефтепродуктов и газа в экспорте с более чем 80% до 53,3%, а в Бразилии, которую в своё время президент Кардозо называл не иначе как uma Rusia tropical, углеводороды составляют 9,8% экспорта.

2.

10,6 раза – во столько обесценился российский рубль к доллару за последние 17 лет, после того, как страна вышла из долгого периода экономического спада и галопирующей инфляции. Характерно, что бóльшая часть этого времени ознаменовалась довольно устойчивым экономическим ростом, темпы которого превышали, например, южнокорейские и восточноевропейские. Однако в Корее с докризисного 1997 года вон подешевел лишь на 36%, а валюты наших западных соседей колебались вместе с курсом евро. Объяснение о том, что рубль «завязан» на нефть, не очень помогает: в Саудовской Аравии с 1986 года установлен фиксированный курс национальной валюты к доллару, держащийся несмотря на все колебания котировок на сырьевом рынке. Мы в этом отношении похожи не на лидеров нефтяного рынка, а на самых слабых из игроков этого рынка – Венесуэлу (официальное обесценение боливара с 1998 г. 7,5 раза) или Нигерию (где наира подешевела в 9,2 раза). Вместе с рублём проваливается и жизненный уровень граждан. Средняя зарплата в августе 2015 года, пересчитанная в доллары по рыночному курсу ($525) cоответствовала показателю июня 2007 года. Восемь последних лет просто утекли в песок.

3.

20,4% – такой была доля валового накопления в ВВП по итогам 2014 г. По сравнению с показателем Советского Союза середины 1980-х годов уровень снизился более чем вдвое. Именно это проедание прежнего производственного и инфраструктурного потенциалов, позволяющее «экономить» 12–13% ВВП ежегодно (до 10 трлн рублей), и обеспечивает относительно высокий уровень жизни в современной России: его вклад в благосостояние заметно выше прибавки, обеспечивавшейся в 2000-е годы подорожанием нефти.