На месте нападения на автоколонну с сотрудниками ОМОН и СОБР Красноярского управления МВД РФ.
Башир Алиев / ИТАР-ТАСС
В конце марта с интервалом всего в один день из Дагестана поступила информация о двух инцидентах – подрывах полицейских автомашин на трассе «Кавказ» и в Табасаранском районе. В первом случае целью террористов стали правоохранители, прибывшие в самую крупную северокавказскую республику в командировку из Красноярского края. Ответственность за обе эти акции взяла на себя запрещенная в России террористическая организация «Исламское государство».
Впрочем, она уже не первый раз берет ответственность за террористические атаки на территории Северного Кавказа. Пятнадцатого февраля около дагестанского села Джемикент Дербентского района был атакован пост ГИБДД. Незадолго до новогодних каникул, 29 декабря 2015 года, в Дербенте была обстреляна группа туристов, посещавших комплекс Нарын-кала (своеобразную визитную карточку города и всего Южного Дагестана). Вскоре после этого появилось заявление «Исламского государства», в котором террористы указывали, что их главной мишенью были российские военные.
Могут ли все эти инциденты говорить о новом витке нестабильности в Северо-Кавказском регионе? В какой степени они связаны с российской военной кампанией в Сирии, где Москва даже после официальных заявлений о сокращении своего присутствия по-прежнему принимает активное участие, свидетельством чему – операция по освобождению древней Пальмиры от игиловцев? Какие факторы, внутренние или внешние, имеют приоритетное значение для распространения джихадистских настроений в республиках Северного Кавказа?
Северный Кавказ: уход в тень
В начале 2014 года Северный Кавказ практически не исчезал с первых газетных полос и из топов информационных агентств. Многократные обещания лидера джихадистской организации «Имарат Кавказ» (запрещена на территории РФ) сорвать проведение зимних Олимпийских игр в Сочи и распространить нестабильность за пределы республик Северного Кавказа, двойной теракт в Волгограде в самый канун новогодних праздников провоцировали неблагоприятные прогнозы не только относительно перспектив главного спортивного мероприятия четырехлетия, но и безопасности всего Юга России. Обсуждение северокавказской политики России проходило в спорах о последствиях двух антисепаратистских кампаний в Чечне и цене интеграции этого региона в общероссийское пространство.
