Петр Павленский во время акции «Угроза».
NIGINA BEROEVA / AFP
Акция Петра Павленского «Свобода», в ходе которой 23 февраля 2014 года он с другими участниками поджег баррикаду из покрышек на Мало-Конюшенном мосту в Петербурге в поддержку киевского Майдана, продолжается в Преображенском суде Москвы. На прошлой неделе в качестве свидетелей защиты художник вызвал трех проституток – как свободных людей «без бюрократических и культурных шор», которые могут адекватно оценить его акцию. На следующей – собирается привести в суд бездомных. Пожилая женщина, приходящая на заседания по его делу, сковывает себя игрушечными наручниками. Сам Павленский в ответ на предложение суда прекратить расследование за истечением срока давности отказывается от прекращения уголовного дела и требует продолжения банкета.
Все это похоже то ли на сцены из романа Достоевского, где высокие материи граничат с пародией, то ли на политическое кино в духе Бертолуччи или Пазолини: Петр Павленский сам пишет сценарий и сам режиссирует эту эпическую ленту, играя прокурорами и судьями, и государство со своим силовым аппаратом, не умея ничего иного, как тупо применять свои стандартные репрессивные практики, все глубже увязает в этом действе.
Но точнее всего будет назвать это монументальным искусством; Павленский пять лет учился монументальной живописи в Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии имени Штиглица, знаменитой «Мухе», и его образы по-настоящему скульптурны: каждый словно отлит из бронзы и намертво впечатывается в память. В своей последней акции, «Угроза» (9 ноября 2015), суд по которой лишь начинается, художник сам себе воздвиг памятник, встав железным Командором возле горящей двери ФСБ, явив власти образ абсолютного гражданина. Символически этот образ бросает вызов низвергнутому Дзержинскому: в будущей постчекистской России в центре Лубянской площади на пустующем постаменте я бы поставил эту неподвижную монашескую фигуру в капюшоне, с канистрой у ног. Художники уже взялись за работу: в марте этого года в Вильнюсе напротив здания бывшего КГБ прошла презентация работы литовского скульптора Гинтаутаса Лукошайтиса «Я – идеальный гражданин», которая представляет собой бюст Павленского с зашитым ртом.
Павленский неуязвим, и власть не знает, что с ним делать: это не он у нее, а она у него в заложниках
Павленский неуязвим, и власть не знает, что с ним делать: это не он у нее, а она у него в заложниках. Впервые репрессивная машина столкнулась с тем, кому нельзя сделать больно, потому что он хорошо умеет делать себе больно сам и превращает боль в искусство (работа с болью вообще одна из главных тем современного искусства). Его нельзя просто так взять и убить, засудить, заколоть аминазином – каждым своим актом власть будет еще глубже увязать в ловушках, которые расставил ей художник. У него нельзя отнять собственность, бизнес, квартиру – как у настоящего революционера, у него ничего нет. Нельзя надавить на его гражданскую жену (сама себя она называет не женой, а соратницей) Оксану Шалыгину: она исповедует ту же философию стоицизма и может сознательно, добровольно, посоветовавшись с детьми, отрубить себе палец, чтобы ответить за нарушенное слово, восстановить связь между словом и реальностью.
